с которым, если иное не вытекает из соглашения сторон, расторжение договора влечет прекращение обязательств на будущее время и не лишает кредитора права требовать с должника образовавшиеся до момента расторжения договора суммы основного долга и имущественных санкций в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением договора. В данном пункте Обзора приводится пример спора, в котором суд взыскал с должника по расторгнутому договору арендную плату (именно по договорному требованию!) и неустойку (которая является, строго говоря, таким же акцессорным обязательством, как и залог). Вполне логично, что, обсуждая собственно вопросы залогового права, Пленум ВАС РФ прямо указал на то, что при расторжении обеспеченного договора сумма задолженности по нему по-прежнему должна считаться обеспеченной залогом.
Еще более интересной представляется правовая позиция высшей судебной инстанции (п. 26 Постановления № 10), которая допускает возможность для сторон договора залога установить, что в случае признания обеспеченного договора недействительным залог будет обеспечивать обязанности сторон по возврату друг другу того, что было передано ими по недействительной сделке.
Нормативным обоснованием этой позиции стали положения ст. 337 ГК РФ, которые допускают широкое усмотрение сторон договора залога в том, что же именно будет обеспечивать залог. В случае если стороны сформулируют свою волю именно таким образом, обеспечив залогом возможные (!) будущие (!!) реституционные обязательства[139], и, к примеру, договор кредита будет признан недействительным, то обязательство должника возвратить полученную денежную сумму в порядке реституции (ст. 167 ГК РФ) должно считаться обеспеченным залогом.
На первый взгляд подобное условие договора залога может показаться странным: залог не может обеспечивать одновременно и договорное обязательство, и реституционные правоотношения, так как договор не может быть одновременно и действительным, и недействительным.
Однако это противоречие на самом деле отсутствует, так как в абз. 2 п. 26 Постановления № 10 речь идет об установлении в договоре залога альтернативности обеспечиваемых обязательств, причем первое (договорное) из них предполагается существующим в момент заключения договора, а относительно второго неизвестно, наступит ли оно вообще, но известно, что если оно наступит, то первое из обеспеченных обязательств нельзя будет признать когда-либо существовавшим. По всей видимости, здесь мы впервые имеем дело с двухуровневой обеспечительной конструкцией, в которой элемент второго уровня при его возникновении не дополняет (как, например, при обеспечении залогом требования об уплате убытков), а вытесняет элемент первого уровня.
К сожалению, в абз. 2 п. 26 Постановления № 10 ничего не говорится о возможности применения аналогичной конструкции не только к ситуации недействительности обеспеченной залогом сделки, но и к признанию ее незаключенной, что, как известно, порождает у ее участников обязательства