надо её стесняться. Кажется, на земле давно прошли времена, когда люди боялись кары богов и приносили им жертвы. Она обычная женщина, демократичная и современная. Ведите себя естественно.
Смертного такой ответ не устроил. Он ожидал, что ему преподадут урок этикета, трижды осмотрят с ног до головы, в порядке ли внешний вид. Ладони сразу вспотели, как только он вошёл в прохладный холл дворца. Странная реакция для человека, который час назад был уверен, что окружён любителями марихуаны. Калеб и сам не понимал, отчего так волнуется. Даже если бы она была не богиней, обычную женщину весь город не станет называть Афродитой. Она, как минимум, красива. Любой мужчина был бы заинтригован и нерешителен на его месте.
Во дворце довольно тихо. Слышны голоса откуда-то из подсобных помещений. Судя по запахам, в той стороне кухня. Звон серебряной посуды, смех хорошеньких кухарок. Мужчины в лёгких тогах с кинжалами на поясе патрулировали территорию, но Калеба и Артемуса лишь приветствовали привычным салютованием “Слава Афродите!” и без лишних вопросов указывали дорогу в зал приёмов. На втором этаже старичок невысокого роста попросил их подождать, пока он доложит о них царице. Калеба к этому времени уже охватил озноб, от которого потеют и дрожат одновременно. Но он как-то собрался и напустил на себя важный вид. Всё-таки он почётный гость на Олимпе. Сюда его пригласили. Он посвящённый, а, значит, имеет право на уважение со стороны местных жителей. Хотя чем он его заслужил, понятия не имел. Афродита должна ответить на все его вопросы.
Наконец, их пригласили в соседний зал. На огромную площадь, наверное, сто квадратных метров, мебели всего ничего. Трон где-то вдалеке. Столик с кувшином и фужерами да пара пуфиков. В углу стол секретаря, если у богини есть секретарь. В любом случае, за ним явно кто-то писал, потому что там лежала бумага и стояли чернила. Вот и всё. На балюстраде ворковали голуби. Никого больше не было видно. Внезапно от одной из кариатид в глубине зала отделилась фигура и стала плавно приближаться. Судя по формам, опытным глазом Калеб определил, что мраморная кариатида была выточена по образу именно этой женщины.
– Наконец-то, я вижу Калеба Эванса воочию! А ты действительно хорош, в точности, как рассказывала сестра. Вернее, как я представляла себе, слушая её рассказы. Красивый, выносливый, таких сейчас мало. И живучий, что самое главное, – она осмотрела его по-хозяйски, не упустив ни одной детали. Прикоснулась к волосам, оценила мышцы, прильнула на мгновение к груди, уловив запахи этого человека. Богиня любви оценивает людей отнюдь не глазами, Калеб это ощутил на себе.
Вблизи женщина оказалась необычайно величественной. Она была выше Калеба, но гигантской не казалась. Утончённые формы, красивый бюст под лёгкой тканью, высокая причёска из густых золотых волос, массивный медальон из бирюзового нефрита на шее. Она двигалась легко, во всём теле чувствовалась гибкость. Наверное, это свойство всех богов. Но, разумеется, Калеб не мог судить о свойствах богов, потому что раньше