Рада будет, денег дали, вот пусть и молчит!
«Караван историй» был совсем новым журналом, только придуманным моим тогдашним мужем, президентом издательства «7 дней». Совсем свежим, такого формата у нас в России еще не было, печатались только переводные, заграничные, а тут про наших: истории, интервью, романы, полуроманы, все вместе, исторические персонажи, современные мутанты, прошлое, настоящее – словом, сама жизнь…
Мне поначалу нравилось ходить новоиспеченной президентшей вместе с мужем на приемы и концерты. И вообще, приятно было быть местечковой королевишной: вокруг тебя такой микромирок, все вежливые, заботливые, улыбчивые, помогают – машины-поездки-ремонты, все делается вроде бы само собой, живи и радуйся!
Но скучно как-то стало почти сразу. Когда все можно-то! И без усилий! А делать чего? Президентша – это звучит гордо, но как-то глупо, бесцельно и непрофессионально. В общем, надо было срочно куда-нибудь от этого ярлыка боком-боком. Не в смысле бросить президента, а в смысле заняться делом.
Пока была в раздумьях, вышла еще одна обложка с искусственной девахой, потом еще, у елочки, Новый год был, значит. Лица на трех обложках выглядели абсолютно одинаково, хотя девочки были разными. Видимо, это был идеал красоты, о котором мечтала редактрисса.
Посмотрела я на этих дев и решила, что надо красоту творить самой. Или вытворять. Почему нет? Свободного времени – воз и маленькая тележка, одни дети подросли, другой намечается внутри, работе не помеха, пусть привыкает!
Аллегрова и Нефертити
Так я и решила начать новый фотопроект сразу, не откладывая. Стала думать, кого бы первым пригласить на съемку. Решила – Иру Аллегрову. Мы с ней были давно знакомы, она жила на одной лестничной площадке с моей близкой подругой и крестной детей, Сашей Гречиной. Дом простой, блочный, совсем не пафосный, с кошками в подъезде, вечно сонными старенькими консьержками и с разрисованными понятными словами лифтами. Хотя лифтом я никогда не пользовалась – Сашка с Ирой жили на первом этаже. Ира шикарно готовила и часто приносила на Сашкины дни рожденья свои собственноручные аллегровские пирожные и муссы, так не похожие на магазинные. В то не самое сытое время она иногда делала знакомым сладости на заказ. Пела тогда в очень популярной группе «Электроклуб», и репетиции часто проводились у нее в маленькой квартирке. Соседи не роптали – Сашка своя, привычная, а снизу шваброй стучать никто не будет, первый этаж все-таки. Хотя я видела, прохожие иногда пританцовывали за окном под электроклубную музыку. Потом Ира купила дачу на Пахре у Оскара Борисовича Фельцмана, папиного близкого друга, переехала туда с концами, и мы стали совсем редко видеться. Тем не менее я позвонила ей первой из всего длинного списка своих друзей и знакомых и была почему-то уверена, что она согласится.
Объяснила ей задумку, предложила то, от чего невозможно отказаться, – сделать портрет Нефертити. Не совсем, конечно, портрет – бюст, тот самый, длинношеий, который повсеместно известен,