Идея человеческого достоинства в политико-юридических доктринах и праве
знатности происхождения: чем выше происхождение претендента, тем более высокий пост в государственной иерархии он может занять. Местничество превращало боярство в замкнутую корпорацию.
Однако во время правления в Московском государстве Ивана Грозного суверенная власть подчас назначала руководить различными сферами государственной жизни людей, способных это делать эффективно, независимо от их родовитости. Так, в земские избы выбирали наиболее деловитых, авторитетных «лучших людей». Об этом свидетельствует уставная грамота, данная в 1556 г. жителям Двинской земли. В этом документе отмечается, что в станах и волостях нужно выбрать сотских, пятидесятских и десятских таких, «которые были бы добры и прямы и всем крестьянам любы». Грамота показывает, что управлять делами общины могли не обязательно богатые и зажиточные, а прежде всего авторитетные, пользующиеся доверием крестьян люди113.
Подобного рода политика продолжалась в Московском государстве и после смерти Ивана Грозного. В частности, среди жителей городов и крестьян в земские соборы выбирали людей, «крепких разумом, добрых и постоянных»114. Причем суверенная власть нередко оказывала протекцию способным худородным людям из незнатных родов, которые претендовали на занятие высоких должностей.
Идеологи суверенной власти оправдывали такую практику. Например, Иван Пересветов утверждал, что при организации армии необходимо отказаться от принципа местничества, назначая командиров по заслугам и умениям115.
Но подобная политика не нравилась врагам Московского государства. Они прекрасно понимали, что если здесь все дела, в том числе политические, будут осуществляться самыми способными людьми, то следствием окажется прогресс этой страны. У недругов были совсем иные цели. Поэтому они всячески стремились расширить на русской территории уже упоминавшуюся практику местничества. Скажем, польские оккупанты навязали русскому государству международный договор, где отсутствовала статья, включения которой в этот документ русские настоятельно добивались. В ней говорилось о «непременном возвышении незнатных людей по заслугам» на территории Московского государства116.
В ХVI–ХVII вв. многие развивавшиеся в Московском государстве идеи о человеческом достоинстве последовательно воплощались в нормативно-правовых актах. Например, в судебнике 1550 г. отмеченные представления нашли выражение в такой своеобразной форме судебного процесса, как «облихование» (ст. 52 Судебника 1550 г.). Если подозреваемого обвиняли в том, что он «ведомо лихой человек», то этого было достаточно для применения к нему пытки. Обвинение предъявляли 15–20 человек: «лучшие люди», дети боярские, дворяне, представители верхушки посада или крестьянской общины. Согласно ст. 26 Судебника 1550 г. в случаях оскорбления и бесчестия применялся штраф, варьировавшийся в зависимости от статуса потерпевшего.
В судебниках XVI в. чётко прослеживается тенденция