опозданий, – джинн сосредоточенно шмалил беломорину.
Ерофей толкнул Ваню в плечо:
– А ты, приятель, сразу видно – плоть от плоти народа. Ватник, треух, «Беломор»… Ценю! Накати водяры, чтобы не потерять стиля!
– Благодарствуем, – почему-то по-старорежимному отреагировал джинн.
– Когда уйдем со школьного двора… – заорал субъект с порепанной мордой. Он был уже пьян до безобразия.
– Под звуки нестареющего вальса… – подхватил Ерофей, вдруг перекинулся через спинку лавки и стал бурно блевать.
– Первая стадия! – заволновалась свита.
– А какая вторая? – в свою очередь запаниковал Горбунок.
– Отрубится…
Слова соратников тотчас подтвердились. Ерофей рухнул с лавки. Подельники его бережно подняли и трепетно понесли к сердцу столицы.
– Ну, что будем теперь делать? – нахмурился джинн.
– Двинем к Зое Суковой, – почесал я затылок.
– Торопиться не надо… – стратегически мотнул хвостом Горбунок. – Давайте, сначала вспомним, что мы знаем о Зое? А Ерофея, когда он протрезвиться, найдем легко. Ориентир имеется.
Ваня залихватски сбил набок треух:
– Так… Зоя… Зоя Сукова… Десяток пластических операций. Типа, как у Майкла Джексона. Только удачных.
– Что еще? – зебра порыла копытцем.
Тут уже вскинулся я:
– Живет в зеркальной квартире. Зеркала повсюду. На стенах, потолке, на полу. Уж очень обожает себя созерцать…
– Эгоцентричка хренова! – хрюкнул Горбунок.
– Ну что, двинули? – встал я с лавки. Запах блевотины классика меня достал.
– В путь! – дисконтом пропели друзья.
4.
Когда мы подошли к желтому зданию, бочком располагающемуся к дому Правительства, то увидели разгоряченную тысячную толпу. В руках плакаты, флаги, боевые штандарты, цветные воздушные шарики с портретом Зои Суковой.
– Это фаны, – пробурчал Горбунок.
Мы разговорились со старушкой с лиловым носом и алым штандартом.
– Как бы нам попасть к Зое Суковой?
Бабушка долго смеялась, шмыгая баклажанным клювом:
– Ой, сынки, об аудиенции с певицей грезят миллионы! Все тут только молятся, чтобы увидеть край ее божественной одежды в окне. В любое время года мы спим под плинтусом этого дома. Раньше ставили палатки, да мэр, сукин сын, запретил.
– За что же вы ее все так боготворите? – пыхнул джинн «Беломором». – Она что, спасла невинных младенцев? Накормила пятью хлебами город?
К нам подошла худющая девица в мини-юбке, ножки ее сини от холода:
– Своим духовным «я» она конгениальна внутреннему «я» всего народа. Ее песня «Позови меня с собой» разве не гимн нашей эпохе?
– Вот оно как! – пораженно качнула башкой зебра.
– Значит, – блуждающими очами обвел я фанов, – визави с Зоей Суковой под вопросом?
– Исключено! – гусями загоготали вокруг. – С ней и президент РФ ждет аудиенции не меньше года.
Я