ценил то, что пытался сказать Лукас[234]. Если отвлечься от «синема верите», то «1:42:08» показывает Лукаса в процессе поиска своего стиля, показывает режиссера, который предпочитает, чтобы правильно установленная камера почти небрежно ловила бы действие в объектив. Лукас все же слишком изобретательный монтажер, чтобы снимать чистое «синема верите». Он не может удержаться от быстрой нарезки мелькающих кадров – чтобы казалось, будто «Лотус» Брока движется еще быстрее, или от вставки краткого кадра с рекламой ресторана под названием «У Джорджа и Эджи» – это скромное камео [235] можно пропустить, просто моргнув. В своем первом по-настоящему звуковом фильме Лукас уже получал удовольствие от буравящего сиденье зрителя рева автомобиля Брока – тот выл, будто СИД-истребитель из «Звездных войн».
6 августа 1966 года Лукас окончил Южно-Калифорнийский университет со степенью бакалавра кинематографии, и у него на всю жизнь сохранились теплые чувства к USC. «Здесь я нашел свой талант», – сказал он на церемонии выпуска в 2006 году. Однако будущее оставалось неопределенным. «Я предполагал снимать авангардные фильмы вроде тех, что делали в Сан-Франциско, – вспоминал он. – Но таким кино на жизнь не заработаешь, и я решил стать оператором-документалистом. Все равно примерно этим я и хотел заниматься. В общем, на хлеб я собирался зарабатывать операторским трудом, а в свободное время снимать свои фильмы. Так я представлял себе свою жизнь»[236][237]. По крайней мере на это он рассчитывал.
Как и для большинства выпускников киношкол, для Лукаса двери ведущих киностудий были закрыты. «Невозможно было прорваться в индустрию, ни в гильдию, ни в профсоюз, – говорил Гари Кертц, который выпустился из USC в 1962-м, и к 1966 году все еще работал над низкобюджетными фильмами вроде «Надувного мяча». – Многие из выпускников просто уставали от этого процесса и начинали заниматься другими вещами… Снимали, например, документальные или образовательные фильмы, которые профсоюзы не так жестко контролировали»[238].
Армия тоже маячила на горизонте. Как безработный выпускник университета, Лукас подходил под критерии призыва, и над ним нависла серьезная угроза попасть во Вьетнам. Лукас считал себя активистом. «В те времена я был очень зол и ввязывался во всевозможные акции», – говорил он позже. Он выступал против войны, но его друзья сказали, что с таким дипломом и навыками он наверняка попадет офицером в подразделение аэрофотосъемки Военно-воздушных сил. Лукаса эта идея заинтересовала с творческой точки зрения. В отличие от своего однокурсника Джона Милиуса, Лукас не считал армию или войну чем-то романтическим, но был вынужден признать кинематографические возможности Вьетнама; если бы он отправился туда и выжил, истории о пережитом и увиденном превратились бы в чертовски хорошее кино. «Я должен провести два года неизвестно где, маршируя по грязи, – представлял себе он, – в надежде получить какое-нибудь вразумительное назначение и использовать