сосну. Вытащить его у Никиты не хватило сил – топорище даже не шелохнулось. Чёрт с ним, будешь копаться – только мужика разбудишь. И огниво искать не стоит: Бог знает, есть ли оно вообще.
Тут он заметил котёл. По стенкам тянулась кайма серой накипи, желтели застывшие жирные разводы. От приступа тошноты свело нутро. Никита вскрикнул от пронзительной боли в рёбрах.
Спящий Фрол беспокойно зашевелил ногами, словно ему снились танцы.
Бежать!.. Никита кинулся прочь от поляны, туда, где должна течь река. Он мчался полминуты, но к берегу так и не выбрался. Неужели варнаки обманули? Наверное, подозревали, что гость сбежит.
Вырвавшись из леса, он едва не свалился с крутого склона. Внизу бурлила речка. До воды спускаться сажен десять. Или падать…
Никита пригнулся, упёршись ладонями в дрожащие коленки, и огляделся. Путь поверху совсем непролазный: сухие кусты, поваленные деревья, изгрызенная линия обрыва со свисающими кусками дёрна. Спуститься к самой реке и двигаться по шатким камням? Это конечно проще, но отсюда, сверху, берег далеко просматривается. Подойдёт Фрол к обрыву и тут же приметит беглеца. Нет, нужно нырять в заросли, в самую глушь, как раненому зверю.
Хрустнула ветка, и к обрыву вышел Фрол. Мужик повернул голову и заметил Никиту.
– Это ты, братя, шарахаешься, – спокойно заметил он. – Я думал, опять кто-то пришлый.
Он с удовольствием втянул утренний воздух и почесал брюхо.
– А ты чего такой загнанный? От чёрта бегаешь?
Никита нерешительно замер перед кустами – и вправду как загнанный зверёк.
– Замёрз, – песочным голосом пояснил он. – Пошёл дрова искать. Заодно глянул, где тут река.
– А Лукашка где?
– Видно тоже по дрова пошёл.
– Чего так? С вечеру ещё истопля осталось, – тут Фрол внимательно оглядел Никиту и почти с испугом спросил: – Что это с тобой, а? Как будто в крови весь, – он подступил на пару шагов. – И впрямь, вся одёжка кровавая!
Никита молчал. Мужик повёл носом, прям как собака.
– Где, говоришь, Лукашка?
Никита отступил к обрыву и глянул вниз. К реке тянулся крутой земляной склон, вперемежку с каменными россыпями, поверху украшенный бахромой коричневых корней.
– Яшку нашёл, – понимающе сказал Фрол и сделал шаг вперёд.
Отступать Никите было некуда, он балансировал на краю обрыва, ухватившись рукой за сухую ветку.
– Не боись, пацан, не забижу, – сказал мужик. Он наступал осторожно, чуть опустив руки – словно зазевавшуюся курицу собирался поймать.
Никита свободной рукой достал нож.
– Да не дури, – мягко сказал Фрол. – Думаешь, мы Яшку сгубили? Нет. Изверги мы, по-твоему, последние? Лукашку спроси, он подтвердит.
– Нет его больше, – сквозь зубы процедил Никита. – Видишь, нож в крови? Подойдёшь, и твоей добавится! Я тебя с собой в кручину уволоку.
Тут случилось нечто непредвиденное. Фрол остановился, устало сел на землю и схватился руками за голову,