с целью вызвать подобие цепной реакции, и прошли ещё дальше, к группе из человек двенадцати образовавшей полукруг центром которого была девушка читающая длинное стихотворение, или даже поэму, читала она почти наизусть, лишь изредка заглядывая в листки бумаги которые она держала перед собой:
Нам под гнётом гробов-городов уготовлено грозно другое,
и гормоны горя, с гомоном галок летят в гордеца и изгоя,
и угодив на погост, прахом прогорклым удобрим мы Дикое Поле нагое…
лишь превращаясь в компост, мы становимся сами собою…
где-то, в глубинах, в горах перегноя,
в первоосновах, где огненное и дорогое…
― Ого! ― подумал Аркашка, бывший в поэзии, как говориться, ни в зуб ногой, но тем не менее огорошенный обилием фрикативных «г» ― Не иначе как Гандельсман!
– Отчего-же всё на «г»? ― обратился Аркадий с вопросом к стоявшему неподалёку продавцу, пятидесятилетнему делового вида мужичку.
– Погряз в догадках!
Но ответил Аркадию не продавец, а стоящий рядом с ним молодой парнишка, по всей видимости не совсем трезвый:
– Ну понимаете, вот к примеру у художников, у них бывают периоды по цветам ― жёлтый период, красный, синий, а у нас, у поэтов, у нас по буквам, вот послушайте:
И парень завыл:
– Ой, октябрь, из пригоршни-и-и
меня накорми-и-и
и иргою, и горше…
…плодами рябин… …или вот: ― Город горклое пожирай! Ор вороний и галчий гай! ― и потом пошёл переход сначала на букву «п» и потом на «б»…
– А вот Сашка, или Оська ― парень ткнул пальцем в обложки прославленных классиков, называя их с предельной фамильярностью, вот те показывали высший класс, гласные нагнетали, с согласными любой сможет, а вот с гласными…
– Что ты бредишь, дурак! ― перебил полупьяного парня другой, много моложе, но с невероятно широкой и пышной бородой.
И если на минутку остановиться и задуматься о причинах того, что борода выглядит на нём действительно как-то странно, даже как-то парадоксально, после некоторого раздумья причина становилась ясна ― чтобы заиметь такую бороду парню надо было отращивать её начиная лет с пяти, что разумеется совершенно невозможно.
– Классики совершенно свободно оперировали и гласными, и согласными!
– Классики ещё смысл вкладывали ― вставил свою реплику делового вида мужичок.
На что первый парень, тот, не совсем трезвый, отмахиваясь от пятидесятилетнего как от безнадёжного дурака, заговорил торопливо и сбивчиво, заметно волнуясь:
– Друзья, позвольте я вам объясню, что я открыл, на личном опыте, вот значит читаю я список песен знаменитого нашего барда, струны на гитаре перебираю, и читаю.
И вот дохожу до строчки «Ещё не вечер». Я ещё этой песни не слышал, и думаю, интересно, что-же у него там дальше, думаю наверно там так: «Ещё не вечер, мама, ещё не вечер»…
…И что же вы