Никаких вам золушек. Валерий Вайнин

окунуть в море с головой!

      Граф хохотнул.

      – Ну-ну, дорогая! Всем известно: я плаваю, как дельфин!

      – В любое время, дон Валентино! – рассмеялся Антонио. – Надеюсь, рыба вас не испугается!

      – Вот и проверим, – подытожила донна София и обратила взор на сидящую верхом Лючию. – Отличная кобыла. Просто замечательная.

      И они с графом под руку направились к воротам замка.

      Антонио похлопал лошадь по холке.

      – Ну что, поехали дальше?

      Лючия, не проронившая до сего момента ни звука, яростно прошипела:

      – Скалишь зубы, как недоумок! И строишь глазки, как портовая шлюха!

      Антонио опешил.

      – Что-о?

      – Смотреть на тебя тошно!

      – Так не смотри! – разозлился рыбак. – Смотри на себя! Вот небось удовольствие!

      – Едем домой! – Лючия лягнула кобылу по бокам.

      Лошади больно не было, ей было обидно. Она взбрыкнула, и Антонио едва её успокоил.

      По дороге они молчали, стараясь не смотреть друг на друга. Антонио мрачно жевал травинку, а Лючия одной рукой вцепилась в лошадиную гриву, другой – придерживала сползающую шляпку. И через короткое время гнетущую тишину стали нарушать выразительные девичьи вздохи. По мере приближения к дому садовника Пепино вздохи усиливались. Наконец, Лючия не выдержала.

      – Что ты молчишь, как булыжник? – упрекнула она жениха.

      – Наговорился, – отрезал Антонио.

      – Помоги мне слезть.

      – Ещё не доехали.

      – Тони, у меня ноги затекли!

      Рыбак снял невесту с лошади.

      – Попрыгай вприсядку, – посоветовал он, ведя лошадь дальше.

      – Тони, подожди! – крикнула Лючия.

      – Догоняй, солнышко.

      – Ты обиделся?

      – Клянусь Мадонной, ты меня достала.

      Лючия догнала его и обхватила за шею.

      – Я погорячилась, Тони.

      Рыбак разжал её руки.

      – Так охладись.

      – Не будь злюкой, Тони! – Лючия обняла его и поцеловала в губы. – Я рассердилась не на тебя, а на эту змею – донну Софию.