– по-прежнему демонстрировала стойкость характера.
Тогда ладони Ролана сменили курс, заскользили вверх по телу и остановились под грудью, словно задумавшись «Да или нет?».
– Ты этого не сделаешь,… не сделаешь, – бормотала нахалка.
Сделал. Руки по-хозяйски сомкнулись на ее налитых грудях, заставив нахалку подскочить на месте и запротестовать.
– Прекрати! Что ты себе позволяешь? Убери свои грязные руки!
Она завертелась, пытаясь освободиться, но сдвинуть Ролана с места было невозможно, хотя руки с ее грудей он убрал. Ролан больше к ней не прижимался, но стоял практически вплотную.
В результате дикого протеста нахалка непроизвольно шагнула назад и застыла. Она не поняла. Неосознанно пошевелилась, борясь с ощущением дискомфорта, но сделала только хуже: своим необдуманным движением она дополнительно потерлась о пах и, наконец, осознав, в чем тут дело, как ошпаренная дернулась в сторону.
Ролан крепко сжал ее бедра и притянул назад к себе, прижав хорошенькими ягодицами к своей разгоряченной плоти.
Нахалка ошалела и раскрыла рот, втягивая воздух, который могла втянуть.
– Нравится? – поинтересовался Ролан, изображая труднодостижимое спокойствие. Его губы чуть касались уха, обдавая то горячим дыханием. – Я так понимаю, что да, раз ты до сих пор молчишь. Или ты просто не можешь не поиграть на…члене у мужчин?
– Нервах, – булькнули в ответ, казалось, до сих пор не получая кислорода.
Она была потрясена. Как и он.
– Где телефон? – разозлился Ролан. Он прижал ее к барной стойке и буквально навалился на нее огромным телом.
Со стороны они, должно быть, производить вполне себе приемлемое впечатление, учитывая характер заведения, в котором находились. Наверняка, свидетели происходящего полагали, что они очередная влюбленная пара, не дотерпевшая до приватной зоны.
Но они не были влюбленной парой. Ролан готовился прямо сейчас разорвать ее на части, исключительно из-за ее упрямства и строптивости. Она продолжала его бесить.
– Хорошо, – сказал он зловеще, и в то же мгновение руки заскользили по женским бедрам вниз. Они уверенно вздернули юбку, чтобы добраться до треугольника голых ног, а после нырнули в сквозную расщелину и варварски, без лишних церемоний обхватили внутреннюю поверхность бедер – он обещал ей грубое вторжение.
– Хорошо! – завопила ненормальная. – Хорошо! Я отдам, отдам! – верещала она на все немалое пространство клуба, перекрывая музыку. Рядом с ним словно бомба взорвалась. Еще немного, и он полез бы к ней в трусы, и что, она стояла бы, наблюдала, как он расстегивает ширинку?
Ролан поспешно отстранился.
Покачиваясь и наспех поправляя юбку, она повернулась к нему лицом, красным от злости.
– Мерзавец, – прошипела мерзавка.
Она «случайно» опустила взгляд на его ширинку, но торопливо подняла обратно – да, он все еще возбужден.
– Я жду, – поторопил ее Ролан.
«Я жду», – передразнила его нахалка,