кластеров), т.е. проанализировать их деятельность эмпирически и сделать выводы на этом основании.
Несмотря на то, что тройственная система полезна, она также не лишена недостатков. Во-первых, в рамках этой системы не удается определить конкретные обстоятельства экономического и пространственного характера, при которых одну теоретическую модель следует предпочесть другим. Для большей убедительности необходимо иметь возможность априорного определения того, каким образом различные виды кластеров могут развиваться при тех или иных обстоятельствах. В противном случае все объяснения сводятся к поиску «наиболее подходящего» примера в каждом случае. Во-вторых, как признали сами Гордон и МакКанн, эти три теоретические модели являются идеальными. Сущность идеальных моделей такова, что ни одна из них не подходит к описанию реальности в полной мере, и в таком случае трудно представить себе чистый кластер, возникший при экономии от агломерации, чистый кластер типа промышленного комплекса или чистый сетевой кластер. И хотя авторы допускают, что кластеры могут состоять из элементов, свойственных более чем одной модели, тем не менее, они настаивают на следующем: «Поскольку существуют отличия в экономической политике, необходимой для каждого из трех идеальных типов кластеров, достаточно важно отличать каждый тип кластеров от остальных, даже если в одной и той же ситуации присутствуют элементы различных типов кластеров» [Там же].
На практике такое совмещение характеристик скорее правило, чем исключение.
Портер утверждает, что «социальная вовлеченность» – существование обслуживающих социальных сетей и социального капитала – совершенно необходима для успешной работы и развития кластеров. Более того, «…кластерная теория также дает возможность тесно соединить теории сетей, социального капитала и гражданских порядков, приобщив их к конкуренции в бизнесе и экономическому процветанию <…> Кластерная теория помогает выделить наиболее успешные формы сетей <…> [и] может показать, как формируются сетевые отношения и как приобретается социальный капитал» [127].
Несмотря на это заявление социальный аспект образования кластеров и динамика их развития остаются чем-то вроде «черного ящика» в работах Портера. В то время как он подчеркивает, например, важность местных социальных сетей для производства и обращения информации и знаний внутри кластеров, эти процессы явно недостаточно представлены в его кластерной модели. Даже в прикладных исследованиях он приводит мало явных эмпирических данных, посвященных социальным сетям и сетям знаний, которые все чаще возникают от присутствия определенных формальных или неформальных институтов внутри кластера.
На наш взгляд, невозможно дать полное и единственно правильное определение кластера. Здесь следует, по-видимому, отталкиваться от возможных классификаций кластерных схем. В основу такого определения должна быть положена