и вовсе не было, она была просто как новая. Стены целые, лишь немного пострадали проемы. Все, в той или иной степени. Дверной проем стал шире из-за нескольких вывалившихся камней, окна «второго этажа» лишились каменных подоконников. На фоне изрядно разрушенной верхушки это выглядело мелкой неприятностью.
Из всего увиденного я сделал вывод – желающий реставрировать маяк должен начать с частичного демонтажа…
– А еще говорил, что не строитель! – с гордостью подумал я. – Хотя, чтоб понять очевидное, не надо быть крупным специалистом. Достаточно просто поднять голову…
Внутри башни, как и следовало того ожидать, обнаружилась лестница. Узкая, винтовая, я бы сказал, «ожидаемого типа», в том смысле, что именно такую конструкцию я и ожидал увидеть. В основе – толстостенная труба, уходящая куда-то вглубь холма, к ней по кругу приделаны ступени. Мастерская работа. Тот, кто изготавливал лестницу, потрудился на славу. Даже теперь, спустя много лет после того, как ее вместе с маяком бросили на растерзание силам природы, она выглядела как новая. Чуточку портили ощущения новизны разве что пятна ржавчины да мох, поселившийся в многочисленных отверстиях литого чугуна.
Лестница казалась надежной. Не поддаться соблазну и не попытаться взобраться так высоко, как только будет возможно, я не смог. Осторожно стал на нижнюю ступеньку. Она приняла на себя мой вес. Вопреки опасениям даже не шелохнулась. Я подпрыгнул. Все отлично, ни сама ступенька, ни лестница в целом не заметили моего веса. Хороший знак!
Верхний срез башни. Образно говоря. Это не та площадка, на которой должен был располагаться излучатель света, это именно срез, скол, сотворенный не архитектором, а артиллеристом. Именно здесь снаряд разворотил стены, он же повредил лестницу. Большой кусок трубы вместе со ступенями оторвало и забросило куда-то в заросли. Пожалуй, можно будет его поискать, потом, если будет желание.
Удивительные ощущения. Я прикоснулся рукой к искореженной трубе. Провел пальцами по острым краям разорванного невиданной мощью металла. Конечно, это просто воображение, но показалось, будто я ощущаю жар раскаленного чугуна, вбираю в себя энергию летящего снаряда, переданную неподвижной цели.
Помимо ощущений эфемерных, здесь, наверху, чувствовалось легкое дыхание ветерка. Он приятно холодил лицо, беспокоил волосы. Радовал он, поднимал настроение. Хотелось оставаться на высоте как можно дольше. И дело не только в ветре. Была в этом месте какая-то энергетика. Нечто, что не поддается пониманию, что-то что есть, существует вне зависимости от того, верит ли человек, необходима ли ему эта вера. Я начинал понимать, почему маяк построили не на самой высокой точке острова. Наверняка место для строительства выбирали исходя именно из этой особой энергетики. Башня улавливала ее, усиливала, разносила вместе с путеводным светом по окрестным морям. Хотя, может все с точностью до «наоборот»? Может, сначала маяк построили, а уже после появилась энергетика, так сказать, благодаря