оператор выключил изображение. Зажженный в зале обычный свет после виденного показался глубокими сумерками. Люди еще помолчали, потом один из них сказал негромко:
– Вот картина того, что должно произойти. Мы интерпретировали по Шувалову-Кристиансену. Последствия рассчитаны. Выводы неутешительны: температура у нас, учитывая расстояние от источника опасности, не повысится настолько, чтобы грозить глобальными катастрофами, но жесткая компонента… от нее нам не укрыться. Неизбежно возникновение мутаций, непредсказуемые изменения генетической картины у всего живого, начиная с одноклеточных и кончая нами.
– Возможны меры защиты? – спросил первый голос.
– Нейтрализовать эти излучения нельзя. Построить экран для целой планеты? Мы просто не успеем. Перевести жизнь под землю – тоже. Генная инженерия могла бы помочь, если бы речь шла о единицах, пусть тысячах – но не о миллиардах людей. Так что я вижу один путь. Любой из нас видит один путь. К счастью, мы не безоружны. Установка готова. Я, конечно, не рассчитывал, что применить ее придется так скоро – и в столь, м-м, драматических обстоятельствах. Есть еще отдельные уязвимые места, но к моменту готовности экспедиции я смогу поручиться за прибор.
Снова было молчание. Потом первый голос спросил:
– Успеем ли мы подготовить экспедицию? После столь продолжительного перерыва? Это первый вопрос. И второй: каков будет риск для участников экспедиции? По первому вопросу, пожалуйста.
Третий голос был медленным, слово четко отделялось от слова:
– Мы отменим запуск очередного галактического зонда и на его базе будем создавать населенный корабль. То есть начнем работу не с нуля. Используем исторический опыт.
– Чем же сможет помочь опыт экспедиций, уходивших сотни лет назад?
– Экспедиции были густонаселенными. Мы возьмем у них все, что касается условий обитания в корабле. Ну, осовременим, разумеется.
– Сколько вам потребуется времени?
– Год.
– Теперь прошу по второму вопросу.
Ответил тот же, что говорил об установке:
– Риск для участников сохранится. Процент его сейчас определить трудно, но в первом приближении – так, примерно двадцать пять.
– Двадцать пять процентов риска?
– Да. Но мы еще уточним.
– В чем заключается риск?
– Во-первых, они могут не успеть. Но это будет означать и нашу гибель. Вернее, вашу.
– А себя вы выносите за скобки?
– Это ведь моя установка. Значит, я буду там.
– Послушайте, Шувалов…
– Мое право и обязанность. Второй источник риска: сама установка.
– Но вы сказали, что она не подведет.
– Вас – да. Но сейчас трудно предсказать, как поведет она себя, сработав, и как будем чувствовать себя мы во время ее работы.
– Мы – это кто?
– Доктор Аверов: это и его право, и обязанность. И те, кто поведет корабль. Экипаж.
Медленный