Другой, напротив, был напуган, что-то неразборчиво бормотал, стараясь не поднимать головы. Глядя на них, я пытался понять, что сам чувствую сейчас. Но времени не оставалось.
– Это суд, и каждому воздастся по заслугам! – глашатай закончил речь.
Боевой рог быстро утонул в криках толпы. Грохоча, отворились ворота, и все окончательно стихло. Звуки затухали, и арена смолкла, предвкушая кровь. Хотелось бы мне знать, что я чувствовал, стоя на разогретом солнцем песке, без оружия и какого-либо подобия брони. Однако в голове металась лишь одна мысль: охота началась.
Охота на лерба дело не из легких. Когда лерб охотится на тебя – дело приобретает смертельный исход. Стараясь не двигаться, я изучал ситуацию. Избавившись от оков, лерб не спешил нападать. «Смятение», – понял я. Лерб привыкает, он осматривается. Напряжение, редкое помахивание хвоста и внимательный взгляд совиных глаз. Лерб чувствует подвох.
– Боги, – прошептал бродяга, – что за чудище…
– Тихо, – шикнул другой.
Лерб продолжает смотреть. Мне кажется, что он тоже нас изучает. Его зрачки пульсируют, постоянно сужаются. Он начинает ходить кругами, но не решается подойти ближе. И это понятно: известно, что лерб не охотится днем. Пока солнце высоко, он скрывается в своем логове до наступления темноты. Я продолжаю стоять на месте, пока у нас есть шанс. Но я также знаю, что бой неизбежен. Стоит арене очнуться, когда рог протрубит свой клич, а неуемная толпа вновь поднимет шум, лерб потеряет контроль.
Молчат… Я оборачиваюсь на своих спутников – они будто окаменели. Я всматриваюсь в лица трибуны – они бледны. Где-то я вижу растерянность, где-то удивление; смотрю на стражу – и вижу бахвальство. Разницы нет – все это признаки страха. Отхожу назад – несколько болезненных шагов, словно иду по солнцу. Отступать некуда. Я рискую напороться на пику, которой стражники без колебаний встретят меня. Оглянувшись, я понял, что ошибся. Неуверенность каплями пота проступает на лбу – стража скорее побросает оружие и бросится врассыпную, если лерб начнет действовать.
Зверь когтями впивается в потрескавшуюся землю, что-то его раздражает. Я осознаю это слишком поздно.
Глава 3
Мудрецы бы сказали, что есть в жизни события, начинающие свой ход по глупости. Их последствия не несут ничего хорошего, но зато ускоряют неизбежное. Мудрость на охоте не очень помогает, а вот выбить дурь бывает полезно. Для себя я понял, что опрометчивость – гнуснейшая и последняя ошибка охотника.
Наряженный в лохмотья безумец рванул к лербу, держа в руках подобие заточки. Пересекая арену, он орал примерно так же, как когда лерб его заметил. Зверь подмял его под себя, и одного удара лапы хватило, чтобы прервать жизнь горемыки. Толпа загудела, словно пчелиный рой. Оказавшись в самом центре арены, лерб заметался в поисках укрытия. Единственным препятствием на его пути были мы. Скорость лерба высока – он без труда догонит самого быстрого жеребца. Один из картежников со всех ног побежал к воротам, откуда еще недавно