играют у студентов…»
Мускулы играют у студентов
и растут под грузом кирпичей,
не волную их друзей патенты,
с каждым днем становятся ловчей.
Стены поднимаются под крышу,
дождик прекращает этот рост,
все замолкло. Речи их не слышу.
Исчезает наш оконный мост.
Да, студенты – время малых нервов,
нужно вам от жизни много брать.
Мускулы у белых и у негров
могут очень сказочно играть.
Раньше была в моде стройность римлян,
в наше время ими стали негры,
и пою я песнь под сильным линем,
мускулам, играющим, как нервы.
«Лес полон зелени, просветов почти нет…»
Лес полон зелени, просветов почти нет,
все выросло до своего предела,
лишь изредка мелькает здесь просвет,
и взглядом я его почти задела.
С просвета льется капелька дождя…
Я улыбнулась тихой нашей встречи.
А ты нашел, ты долго встречи ждал,
и о несчастьях нет меж нами речи.
Как робок взор и утомлен твой взгляд!
Морщинки под глазами пробежали,
ты изменился, сник любви наряд,
и речи меня в этом убеждали.
И все же есть у дружбы свой итог,
он зеленью разросшейся наполнен,
избытки чувств давно скосили в стог,
и взгляд твой только дружбой и напоен.
Ко мне приходит чувство пустоты,
ты надоел мне, даже не сегодня.
Твой разговор – зеленые листы,
и от себя мы сквозь листву уходим.
« Стрекотали поздние кузнечики…»
Стрекотали поздние кузнечики,
и струился утренний туман,
прятались в листве людей скворечники,
скошенной травы стоял дурман.
Обещало утро денек солнечный,
обещало ласку синевы,
но душа моя была надломленной,
в ней зияли раны чистоты.
Как мне объяснить природе ласковой,
что пуста, пуста моя душа,
что прошли недели мои страстные,
что воспоминанья жизнь крушат.
Дети подросли мои и выросли,
перерос меня мой мудрый сын.
Эх, вы мои маленькие поросли,
вы стремитесь к тропочкам лесным.
Утром теплым, росным и доверчивым
сын впервые покидает дом
и уходит он с друзьями верными
жить в палатке под лесным листом.
И стрекочут ранние кузнечики,
песнь поют о юности ребят,
песнь о своей юности застенчивой,
в жизнь уходит маленький отряд.
«Утром солнце подарило…»
Утром солнце подарило
блестки солнечной росы,
все травинки возродило
для придания красы.
И туман поднялся к елям,
их макушки захватил,
и прислушивался