с удовольствием сам стирал летом, когда родителей не было дома. Он всегда, сколько себя помнил, сам стирал – и чинил, кстати, тоже – свою немудреную одежку. Еще в закутке стоял настоящий, тоже отданный тетей Машей, мягкий – мягкий! – стул. В собственной комнатушке Сережа хранил теперь все свои сокровища – столярный набор и другие инструменты…
Отгородившись от родителей, Сережка был почти счастлив. Если бы еще мама почаще покупала хоть какую-нибудь еду…
Закончив обустраивать свою комнату, шестилетний Сережа законопатил все щели в доме, в том числе огромные – в окнах. Потом починил оба забора – свой и соседки. Потом починил тети Машин сарай и сделал так, чтобы дверь в него открывалась и закрывалась, а не висела, покачиваясь и скрипя, на одной петле. Потом починил две крыши, хотя тетя Маша настрого запретила ему лезть наверх. Он послушно согласился, дождался, когда она уедет, как говорили в поселке, «в город», к дочери, – и полез сначала на свою крышу. Дел-то оказалось – всего ничего, законопатить такие же щели, как в доме, да замазать их глиной. Щелей, правда, было много. Затем Сережка слазил на крышу тети Машиного домика и там тоже замазал щели, которых было намного меньше.
Вернувшись и увидев на двух крышах свежие следы высохшей глины, тетя Маша страшно ругала Сережку. Хотя разве это ругань! Мальчик удивлялся про себя: чего она боится? Он что, маленький, чтобы свалиться с крыши? Он давно большой, сильный и ловкий. Сережа охотно пообещал слушаться тетю Машу и больше на крыши не лазить. В самом деле, там уже нечего было делать…
В лето перед школой, когда ему исполнилось семь, Сережка сам переложил в доме печь. Тетя Маша по его просьбе нашла и купила книжку, где говорилось, как правильно сделать печку. Соседка теперь безоговорочно верила в необычайные способности пацаненка и нисколько не сомневалась, что печка будет на славу. Может, эта наивная вера и помогала мальчугану добиваться успеха в очередной своей бытовой авантюре? Сережа насобирал по всем окрестным улицам и новостройкам кирпичей – целых, половинок, четвертинок… Весь июнь он изучал «инструкцию по производству печи», чертил по памяти ее устройство на песке, нашел пару недостатков, которые, нимало в себе не сомневаясь, решил поправить, – и в июле, когда родители в очередной раз пропали, взялся за дело.
Самым трудным оказалось разобрать старую печь. Казалось бы, она совсем уже разваливается, ан нет – кирпичи были склеены так прочно, что у Сережки не хватало силенок их разъединить. К тому же он старался не разбивать дефицитные кирпичи – они должны были пойти на новую печку.
Он, конечно, не успел справиться до возвращения родителей. Он не успел даже разобрать до конца печь. Когда пьяненькие и веселые мама и папа увидели порушенную печку и аккуратно сложенные у стены кирпичи, воплей было столько, что их слышал, наверное, весь поселок. Папочка даже схватил подвернувшийся под руку кирпич, но Сережка успел шмыгнуть в дверь и спрятаться в сорняках. Искать его там родители не собирались: репейник,