информация текла, минуя фильтры мозга и препоны обычных слов. «Кто Ты?» – спросил я. Ответ я могу лишь приблизительно облечь в убогую словесную форму: «Кроме меня нет никого».
Да, именно так я и ощущал эту Сущность. Но разум никак не мог постигнуть, что мы сейчас едины и неразделимы. Конечно, всезнающая и вселюбящая Сущность не могла ошибаться, просто смысл ускользал от моего приверженного логике ума. Как же я могу быть Им и не осознавать этого?
Если я – Он, тогда я вездесущ, а коль скоро я об этом не ведал, то сказанное не было истиной. И я решил задавать вопросы снова и снова в надежде распутать этот Гордиев узел. Первый вопрос: «Кто я?»
«Никто иной, как Я». Мне было явлено, что Он знает обо мне, я же до сих пор не ведал о Нем ничего. Я читал слова Иисуса, что Бог есть Альфа и Омега и утверждение Будды, что вся реальность есть Единое. Но что слова перед лицом реальности! Как же трудно воплотить опыт в словах, что срываются с губ тяжелыми и бесформенными свинцовыми каплями.
Разум все пытался отвергнуть явленное мне, хотя я каким-то образом знал, что все это – истина. Сила Сущности была непостижима, но вместе с тем и осязаема. Если это Бог, то он более того Бога, какого я представлял себе по Библии. Он представлялся мне яростным, нетерпимым, ревнивым, гневным, непостоянным, осуждающим. Но в этой Сущности не было и тени осуждения, гнева, ревности – ничего неприятного. То была Сущность всепрощающая (ведающая, что и прощать нечего), не осуждающая, вселюбящая. Любовь и совершенство Ее были таковы, что я, не судимый, увидел в себе все дурное. Свет Сущности был столь чист, что всякий, имеющий хоть пятнышко на своей чистоте, казался вызывающе чуждым, не могущим быть там – хотя я и осознал это много позднее.
Сознание мое беспредельно расширилось, и я понял, что ни единая неправедная мысль, ни единое чувство или деяние, ничто не останется незамеченным. И покуда не явится разрешение от неправедности, человеку не будет покоя, он не станет единым. Это душа внутри нас постоянно с помощью подвернувшихся оказий, самых разных событий, жизненных коллизий предлагает нам возможность удержаться в равновесии. И наше отношение к подобным ситуациям или сковывает нас, или освобождает.
Коль скоро само слово «Бог» несет в себе столько отрицательных ассоциаций и коль скоро Сущность свободна от уз всякого рода определений, слово «Бог» мне кажется неподходящим. Я постарался найти определение для подобной Беспредельности. Лучшее, что я смог отыскать, по сравнению с прочими является наименее определенным. Оно находится вне всяких классификаций, и потому я стал называть Его Бытие – по крайней мере до тех пор, пока не найду лучшего слова.
Бытие прощает все безо всяких условий. Оно любит даже самых злых. Ему подвластно все, и ничто не связывает его. Нет страха – лишь гармония и понимание.
Я поставил перед собой цель слиться с Бытием. Чувства мои прекрасно передают строки Нового Завета: «Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный»[4]. Знаю, что это под силу каждому,