как я мог бы предположить; пьяна и пьяна сильно; фигура средняя, очень широкая задница, но сейчас мне было плевать.
Женщину звали Тамара. Ещё одно деревенское имя в копилку отлюбленных женщин. Её глаза были затуманены, она едва ли видела меня. В квартире на удивление оказалось чисто. Мы выпили припрятанную водочку, переспали. Кайфа никакого, даже странно. Соучастница быстро отключилась. Как-то очень внезапно. Я даже испугался, но пульс был, а ещё был храп, мерзкий, мужской, громоподобный. Мне не хотелось спать, и я отправился на прогулку по её жилищу.
Среднестатистическая квартирка, две комнаты – матери и дочери. Средней паршивости убранство, но ковров нет, что меня очень обрадовало. Если вижу ковёр на стене или цветастый ворс на полу, чувствую себя колхозником. Я бродил по дому и пил. Из комнаты вышла девочка.
– Папа?
Видимо, спросонья она не разглядела, кто перед ней.
– Нет, ребёнок, – пафосно начал я, – я не твой отец. К счастью. – И улыбнулся, очень едко и зло, но девчонка в силу возраста не могла оценить всей прелести такой улыбки.
– А мама где?
Чёрт знает, почему, но я обозлился. Может, алкоголь взыграл. Может, проснулась ненависть к детям. Может, нервы выплеснулись наружу.
– Бухает твоя мамаша. Спит. А пять минут назад я её трахал. – Снова усмешка. – Хотя ты ведь и не знаешь, что такое трахать. Так что дуй давай нахрен обратно в свою комнату. Быстро!
Девчонка с проворством молодой лани побежала, но не в комнату, а ко мне. Я опешил. Она обняла меня, прижалась всем телом к моим ногам. Шлюхина дочь. Ненависть росла во мне, поднималась к горлу, першила, заставляя выплёвывать слова.
– Пошла вон отсюда! – заревел я, оттолкнул девочку и не рассчитал силу.
Она отлетела к стене, звук был громкий и смачный. Девочка упала. На обоях зачернела кровь.
Я с опаской подошёл к ней. Ребёнок не дышал. Серьёзно, она не дышала! Меня охватила паника. Что делать? – билось в мозгу. Скорая? Полиция? Куда звонить? Что делать?
– Возьми себя в руки, мужик, – твёрдо сказал я.
Если позвоню в скорую, они вызовут ментов, это неизбежно. Если девчонка мертва, это полный швах. А самому полиции сдаваться… Я уже подозреваемый в одном деле. А если буду ещё и во втором…
Бежать! Бежать, что есть сил! Бежать домой! Стоп! А Тамара? Что делать с Тамарой? Господи… Я запутался, совершенно не знал, как поступить – опустился на пол рядом с мёртвой девочкой и закрыл лицо руками.
3. Эврика!
Я посмотрел на часы: три утра. За окном темно, ещё успею уйти незамеченным. Вскочил, побежал к входной двери и тут же застыл, чуть не убившись об эту дверь. А что, забавно бы вышло: встаёт Тамара с тяжкого бодуна, идёт на кухню пить воду, спотыкается о мёртвую дочь, кричит, бежит в коридор и спотыкается о мёртвого меня. И каждый из нас убит квартирой, четырьмя стенами. Ирония, мать её.
Я остановился, потому что вспомнил вдруг фильмы о маньяках-насильниках, о том, как их