взор в эти безмолвные небеса, где ещё теплился огонёк надежды. Или уже не теплился? Погас окончательно? – Сегодня я жаждал получить райское везение! сегодня, а не потом, неизвестно когда!
Понятно. А как не понять?! Если подарили жизнь, тело, волю чувств, то именно сейчас хочется со всем этим богатством найти своё счастье и найти не посреди океана ангельских предместий, а с такими же, как ты сам и здесь, на земле. Ведь там такого уже нет! Там всё иначе!
– Я хотел жить!
А приходится умирать.
– Я хотел любить!
А пришла ненависть. И потопила…
– Хотел быть любимым!
А остался один. Никого рядом не оказалось…
– Я хотел радоваться!
А радость смылась болью. И осталась прогорклость…
– Я хотел здоровья!
А болезнь изломала плоть. Дышать нечем, наполняться тоже…
– Я хотел друзей!
А их убили… Убили всех… Никого не оставили… Никого! А он остался продлить житейский итог. Продлил. И вот это продление теперь обрывает последнюю связь… Встретится ли там с ними? Сумеет ли найти убитых и похороненных?
– Я хотел…хотел…хотел…
А всё не то, всё как-то пресно, холодно, мертво и бездарно. И хотение вдруг становится чужим, далёким, непризнанным, смысл теряется прямо вот тут на крыльце, откуда он пойдёт во двор… И там во дворе завершится мысль, движение, всё! Встал… Пошёл домой… Лёг…
Минута. Секунда.
Тик-так… Тик-так… Тик-так…
Часы не стоят на месте, их мера течёт, независимо нашего желания. Они лишь приближают смерть. Эй, смертишка! Запоздай сегодня! не спеши! Но нет, нет ей печалия! Шагает уверенно, шагает и берёт своё с ненасытимостью. Её право неизменно, а её жало – надёжно и мучительно.
– Ничего там нет… – Генка мучается в себе, а мысли лавируют, как в атаке. Кровь бьётся о берега не остаревшей плоти, бьётся грустью. Мрак неведения сгущает болезненные всплески. – О, Господи! – Невольный крик ломает суставы.
И попытайся учуять свою благость! Она ведь рядышком, она в тебе изначала… Не слышит. И Господь молчит и слушает мытарства одинокой души, души, загнанной в тупик. Позови чёрта и он тут, как тут! А позови Бога, не отзовётся!
В чём идея? В чём разница? Чёрт прискочит мгновенно, чтобы погубить. А Бог молчит, хотя от Него ждут спасения. Почему нечистая воля распространяется иначе, нежели святое торжество? Ответ, дай своё определение! Дай скорее, пока не свершился приговор… Не даёт.
Генка больше не ищет правды, не ищет смысла, он уходит с крыльца, уходит в свою страсть один или всё-таки с чёртом? И с ним, и с Богом, но только он ничего этого не знает. Всё это – вне него, что-то внутри, а что-то и позади, а впереди она – тайна смерти. Умирать всегда страшно. Пугает не сама смерть, а неизвестность.
– А вдруг, вдруг и там не конец? – Мысли всё-таки бегут на восток. Только вот прикоснуться им не к чему и зацепиться не за что. Веры нет и знаний нет. Жил на проекте безверия, но такова сущность правления, в котором довелось озвучивать образ