* *
Антон уже час смотрел в небо, лёжа на снегу. Рисовал руками и ногами ангела. Совсем не было сил подняться.
Когда на лицо упали первые снежинки, мелькнула мысль: "Вот бы сдохнуть так под снегом, чтобы этой гадине впредь неповадно было". От такого фатализма даже разобрало на смех, который тут же перерос в затяжной приступ кашля.
– Ну нафиг. Пора валить отсюда, а то реально подохну. Подумаешь, Даша. Три рубля и…
Но договаривать Антону не хотелось. Поднялся и, пошатываясь, двинулся в сторону магазина. В груди всё разрывало от бешеного урагана чувств. Злобы. Безответной любви. Обиды. Безрассудного желания ржать, как конь. И плакать тоже хотелось. Но не получалось. Антон всерьёз испугался, что так можно словить сердечный приступ.
Он остановился, три раза глубоко вдохнул. Потом вернулся и сфоткал на телефон своего ангела на снегу. Тут же решил запостить на стене… и, как прорвало. Сел на корточки и зарыдал чуть не в голос. Разом налетели все воспоминания. Стал листать переписку с Дашей. Снова захотелось лечь в сугроб, но сзади послышались хрусткие шаги по снегу.
Антон тут же выпрямился, отряхнулся. Посмотрел в сторону звуков – какой-то мужик собаку выгуливает. Мохнатое тело мерно трусило по тропинке, вытоптанной в свежем снегу. Чёрный нос водил из стороны в сторону, что-то ища. Иногда пёс останавливался, чтобы уделить больше внимания каким-то подробностям.
Вот она, беззаботная собачья жизнь. Проходя мимо незнакомого человека, пёс бросил только короткий взгляд в его сторону, затрусил дальше. Уже удалившись на несколько метров от Антона, мужик отжал кнопку на поводке и закурил. Пёс суетился вокруг, как хозяйка на кухне.
Антон так залип на этой парочке, что даже не заметил приближающейся опасности. В скулу прилетел сокрушительный кулак, отчего парень снова повалился на снег. Почувствовал, как из носа потекла к губам солёная струйка. Только не понятно: сопли или кровь?
– Ты чё, с-сука, ошиваешься тут всё?!
Антон попытался сообразить, что происходит. Почему-то первым делом глянул на мужика с собакой. Но тот, как будто и не видел ничего, курил совсем в другую сторону.
Тогда Антон вгляделся в нападавшего: обычный парень лет 25, в обычных шапке и куртке. Не выглядит, как гопник.
– Да кто ты, нахрен, такой? – спросил Антон, облокачиваясь на снег.
– Ты н-не рыпайся особо т-там, – он ещё и заикался, – м-мразь!
На последнем слове он заикнулся сильнее всего и, опустив глаза, стал потирать кулак.
Антон начал понимать в чём дело. Поднялся. Парень в шапке заволновался:
– Ну-ка, лечь! П-падла!
– Да ти-и-иха! – Антон пробил заике в грудь.
Соперник сделал два шага назад, но устоял. Засопел, как ёжик, поднял кулаки к лицу.
– Ты от этой что ли?! – бросил Антон и тоже принял боевую стойку.
Заика не ответил и, казалось, разозлился ещё больше. Попытался ударить Антона по лицу правым крюком, но тот легко увернулся, чуть отведя назад корпус. Повторил торопливо:
– Кто ты такой?!
Парень опять молча махнул точно