с этим поделать».
– Какие у тебя вообще отношения с семьей?
– Как у генерала с солдатом. Я обязана была получить то образование, что выбрали они. Устроиться на хорошую работу и так дальше жить, как все «нормальные люди». А я совсем другого всегда хотела. И вот, мне 24, я сделала все именно так, как от меня ожидали, чтобы меня просто оставили в покое. И теперь хочу закрыть глаза и больше не видеть того, к чему меня все это привело. Это не моя жизнь… Каждый раз, глядя в зеркало, я вижу незнакомого мне человека, по которому сверху кроме всего пытается проехаться станок современных ценностей, обесценивших значимость всего, что действительно ценно.
Лицо парня стало серьезным. Все время до этой минуты он держал спину прямо, а сейчас прогнулся, словно из него вытащили хребет, и больше не осталось никакой опоры. Он молча уставился в одну точку на несколько секунд, закрыл глаза и его начало знобить. Затем он посмотрел на меня и на выдохе сказал:
– В том, что ты говоришь есть смысл. Хотя мало кому удалось прожить идеальную жизнь без проблем. Трудности в жизни есть у каждого. Вопрос в том, насколько хорошо тебе удается с ними справляться, и кто может тебя поддержать, когда это нужно.
– Мои «помощники» довели меня до синдрома здравого смысла, когда я сама себя начинала загонять в ловушку. В моей голове это уже даже начало обретать какую-то логику и мне казалось, что так и надо жить. Я совсем потерялась. Но, пожалуй, правда в том, что винить кого-то куда проще, чем признаться в собственных ошибках.
Хорхе внимательно смотрел на меня молча затем, выдохнув, добавил – Надо отдохнуть. Можешь остаться у меня если хочешь.
Я не отвечала, просто смотрела на пустой стакан.
– В моей квартире есть свободная комната, переночуешь там.
– Спасибо, – я перевела взгляд на него, – Спасибо тебе большое.
Хорхе подошел ко мне и обнял:
– Все будет хорошо. Теперь все будет хорошо.
Мадрид невероятно красив ночью. Изумительная подсветка гордых царственных зданий делает их то радостными, то загадочными с изменением цвета. Величие королевского дворца заставляет задумываться о различных эпохах, в которых Мадрид был домом многих поколений, о его богатом прошлом и настоящем.
У площади Испании мы свернули на широкую улицу с высокими утонченными зданиями. Машина остановилась у железных ворот, и они начали медленно подниматься. Мы оказались в огромном гараже, где, словно в стойле, в два длинных ряда были припаркованы стальные жеребцы: уже по автопарку было понятно, какие люди живут в этом доме. Лифт поднял нас на десятый этаж и открылся в длинный коридор, стены которого до середины были отделаны зеленым мрамором. Торжественно блистали золотистые перила лестниц, обрамляющих белоснежные ступени. Это было совсем не похоже на дом, в котором снимала квартиру я: старое здание с обветшалыми деревянными коридорами, такими тесными, что двум людям в них уже мало места, чтобы разойтись.
Хорхе направился к одной из дверей, доставая из кармана ключи. Три поворота и замок