позиция – ступни, соприкасаясь пятками, развернуты носками наружу, образуя прямую линию на полу (180°).]
[Pas de ciseaux (движение ножниц) – прыжок с одной ноги на другую, во время которого обе вытянутые ноги поочерёдно забрасываются высоко вперед, а затем одна из их через первую позицию проводится назад в Arabesque(Arabesque) —работающая нога, вытянутая в колене, открыта назад на вытянутый носок в пол (arabesque par terre), либо поднята вверх на любую высоту. Руки находятся в положении allongeй, взгляд направлен вдаль.]
– Вот видишь, стоило только сосредоточиться, – речь Галины Дмитриевны отдавала неподдельным одобрением. – Теперь закрепим на сцене.
Пустующий концертный зал мог бы в себя вместить, ни много ни мало, несколько сотен зрителей не считая стоячих. Заодно там умещались победы, слезы и сладкие мгновенья аплодисментов. Сейчас кресла с декорациями замерли в ожидании людей, которые разделили бы здесь краткие минуты соприкосновения с искусством.
– Что это? – сморщилась хореограф. – Раньше бабочкой порхала, а сейчас гусеница и то выше тебя прыгнет. Смелее, ниже пола не упадешь.
Вопреки стекающим каплям пота и изнывающие конечностям, Эльвира продолжала оттачивать каждое движение. Ныне ее настрой добить непокорное Pas de ciseaux был серьезен как никогда.
– Годно, ты справилась с партией, – Галина Дмитриевна положила заветный пластиковый ярлык на крышку пианино. – Бегом переодевается, я тебя до дома подброшу. Ключ сдашь вахтерше.
Эльвира проводила взглядом хореографа и принялась за закрепление повторенного вопреки её словам.
Будучи безлюдным, концертный зал открылся балерине совсем с другой стороны: лак на подлокотниках велюровых стульев потерял былой блеск, софиты не греют своды потолка. Священный ужас охватил Эллу, будто уход педагога перенес ее в постороннее помещение!
Вообще, многое что здесь изменилось за последние пару-тройку лет. Например, раньше зрители одевались совсем по-другому, да и стены сейчас не отдают хвоей, поменялся состав пудр, тональных кремов, тканей. Даже пачки на ощупь не те!
«Жутковато…интересно, почему когда остаешься один-одинёшенек, то видишь обыденное иными глазами? Может, всему виной новая краска? Кто знает, слишком уж ядрёную закупили для предстоящего ремонта, аж глаза слезятся», – поморщилась Элла. По спине девушки побежал холодок:
– Очнись Элла, суеверность тебе не к лицу! – тряхнула головой балерина, приготовившись к заключительному Pas de ciseaux. – Бабайки тут не водятся, одни лишь сквозняки.
Вдох-выдох. Пуанты оттолкнулись от сцены. На пике прыжка произошло непредвиденное: тело перестало слушаться владелицу. Элла не успела запаниковать, как уже отпечаталась на отдающем сыростью болота полу. Травма ощущалась слабо – страх ненадолго овладел рассудком.
«Упала, так упала!» – успела воскликнуть про себя за отведенные судьбой секунды балерина. После дощатый ламинат затрещал и, в конце концов, сломался с резким треком.
Несчетное количество раз Эльвира падала с