сказал он, будем ходит в общевойсковой форме. Также он сказал и о том, что в увольнение здесь ни кого не пускают. Так что, кроме однополчан, военного городка, леса вокруг части, вряд ли что нам придётся увидеть.
Где-то, примерно, в течение одного месяца нам предстояло пройти курс молодого бойца или карантин, а затем принять присягу и нас должны распределить по подразделениям. За этот период нам предстояло, в основном, изучить военную присягу, воинские уставы, строевую подготовку, огневую подготовку, физическую подготовку и перед присягой выполнить три выстрела из автомата.
Первое чему нас начали упорно тренировать – это раздеваться по команде отбой за тридцать секунд, и по команде подъём – одеваться за сорок пять секунд. При тренировках отбоя и подъёма мы хорошо освоили, что значит один за всех и все за одного. Тренировки продолжались для всех до тех пор, пока всё уложатся в норматив. Этот принцип был заложен и при проведении кросов, марш – бросков и учений. Психологически он хорошо воздействовал на каждого, так как каждый понимал, что от него зависит успех всех, и он не должен подвести. С другой стороны все понимали, что обязаны помочь отстающему, иначе проиграют все.
С подъёма начинался день и с отбоя заканчивался. Распорядок дня оставался почти без изменения на протяжении двух лет службы. Подъём – в шесть часов. Тридцать минут проводилось физзарядка. С шести часов тридцати минут до семи часов – заправка кроватей, умывание и утренний осмотр. С семи часов до семи тридцати – политинформация. С семи часов тридцати минут до восьми часов – завтрак. С восьми часов до тринадцати часов – занятия. С тринадцати часов до четырнадцати часов – обед. С четырнадцати часов до восемнадцати часов – занятия. С восемнадцати часов до двадцати часов – самостоятельные занятия. С двадцати часов до двадцати тридцати – ужин. С двадцати тридцати до двадцати двух тридцати – подготовка к завтрашнему дню и свободное время. С двадцати двух тридцати до двадцати двух пятидесяти – вечерняя прогулка. С двадцати двух пятидесяти до двадцати трёх – вечерняя поверка. В двадцать три часа – отбой.
Не сразу привыкли мы к распорядку дня. Особенно к определённому времени принятия пищи. Кормили нас хорошо, но первое время мы ощущали недоедание, а затем, благодаря принятия пищи в одно и тоже время, мы стали даже не всё съедать. Это говорило о том, что организм приспособился к распорядку дня.
«Рота – подъём», – громко подавал команду в шесть утра дневальный по роте. И так было каждый день. С этой минуты оживала казарма. Старшина подавал команду: «Рота выходи строиться на физзарядку без гимнастёрки и майки». Физзарядку летом проводили без гимнастёрки и майки, зимой – надевали гимнастёрку, но иногда проводили физзарядку и зимой без гимнастёрки.
Физзарядка начиналась с пробежки: зимой – один километр, летом – три километра. Затем выполнялись