но я восстановлюсь.
Малкут нахмурился, но не успел вступить в спор, как на опушку вышел клирик. Он неспешным шагом подошел к ребятам и обратился к Малкуту, не глядя на беса:
– Малкут, я могу поговорить с тобой наедине?
Мальчик с сомнением смотрел на священника, а Берк, сложив руки на груди, не без агрессии бросил:
– Что тебе надо?
Алания дернул головой:
– Я не с тобой говорю, онис.
Краем глаза Малкут заметил, как Берк вздрогнул. Это слово он уже слышал в дворце отца. Димирь точно также назвал беса до того, как в Тронном зале наступило настоящее сумасшествие.
– А что такое, – голос беса стал приторно сладким, от такой перемены стоило ждать беды, – apostate считает ниже своего достоинства говорить с нечистивым?
Алания дернулся, как от пощечины и, кажется, собирался ответить на словесную атаку физической, но его остановили.
– Хватит, – голос Малкута был непривычно холодным и властным. Не дрожал, несмотря на то, что внутри мальчика трясло. Берк удивленно глянул на друга, ругнулся и похромал прочь, махнув рукой. Спустя мгновение он скрылся в повозке.
– Что ты хочешь? – спросил Малкут.
– Поговорить, – голос клирика стал теплее, он примирительно поднял руки ладонями к мальчику, а в уголках зеленых глаз легла паутинка тонких морщин, – я безоружен и не желаю тебе зла. Пойдем пройдемся.
Малкут бросил недовольный взгляд на повозку, в которой исчез бес и коротко кивнул.
На небо неторопливо, как морская черепаха, выползла луна, ее хорошо было видно на синем бархате это безоблачной ночи. Она светила, как огромный уличный фонарь на главной алее яблочного сада Диры, где росли сочные алые фрукты, которые доставляли по тракту Торгового союза и в Асханну и в самые далекие уголки Хансулата. Светило зависло так низко над линией горизонта, что нижняя ее часть приобрела насыщенный румянец. Звезды сияющим просом рассыпались над головой и млечный путь, казалось, можно было пощупать руками. У Малкута перехватило дыхание от всей этой красоты, которые всегда скрывали от него дворцовые стены.
– Что ты хотел, – отвлекая себя от мыслей повторил свой вопрос мальчик.
Они отошли уже достаточно далеко от лагеря и стояли посреди бескрайнего, высушенного летней жарой поля. Чуть в стороне осталось несколько больших валунов каю. Алания стоял, сцепив за спиной руки в замок. Он какое -то время помолчал, но не стал ходить вокруг да около:
– Ты знаешь, кто твой друг?
Малкут хмыкнул, пнув носком небольшой камешек спрессованного песка. Тот разлетелся мелким крошевом, по касательной задев круглый бок каю.
– Бес, – коротко ответил мальчик.
– Это не то, – качнул головой Алания, – ты знаешь его суть?
– Онис, – уточнил Малкут, и клирик осторожно кивнул.
– А ты знаешь, что это значит?
Малкут ответил самым скучающим из своих