говорил про белоэмигрантов.
Дядя поставил кофе на поднос:
– Хозяин рассказал мне, как после Революции он с родителями приехал в Стамбул, как было трудно здесь всем русским эмигрантам. Сначала родители хотели уехать в Париж, но денег на переезд не хватило, и они остались в Турции, постепенно ассимилируясь с местными. Старик вспомнил про соседа, какого-то офицера, которому все-таки удалось вырваться в Париж. Тот был добр к мальчику, угощал конфетами. И неожиданно хозяин умолкает, а потом снова вызывает девчушку, что-то ей говорит, и она приносит большую шкатулку. Старик достает из нее сверток и протягивает мне. Видно, что упакован он очень давно – бумага старая-старая. И хозяин лавки объясняет, что здесь документы, оставленные его отцу на хранение перед отъездом в Париж тем самым русским офицером. К сожалению, сосед так и не вернулся, и пакет остался у них в семье. Я, естественно, спрашиваю, зачем он мне это предлагает. Старик подозрительно оглядывается, будто нас могут услышать, и полушепотом сообщает, что в этих документах есть какая-то тайна. Его отец однажды обмолвился, что офицер занимался историей и пытался что-то отыскать. Судя по всему, ему даже удалось обнаружить нечто, заставившее его спешно отправиться в Париж. Отец, мол, говорил, что сосед уехал за деньгами. Он хотел найти, видимо, кого-то, кто мог стать спонсором поисков или раскопок. В то время все русские аристократы из тех, кому удалось вывезти свои ценности, жили в Париже. Отца этот офицер просил никому не говорить про пакет и спрятать его хорошенько, так как за этими документами могут охотиться.
Михаил прервал рассказ дяди и со смехом спросил:
– Кто? Надеюсь, не масоны или иллюминаты?
Кудасов взглянул на племянника с улыбкой:
– Мишка, вот ты взрослый мужик уже! Я тебе серьезные вещи рассказываю, а ты все зубоскалишь.
Синявский примирительно поднял руки:
– Все, не буду! Извини, пожалуйста! Просто это выглядит так таинственно, что даже улыбку вызывает. Что там за документы, за которыми могут охотиться?
Александр Борисович стряхнул с сигары пепел и ответил:
– Не спеши! Дойдет черед и до этого. Я хозяина тоже спросил об охотниках. Он пожал плечами: мол, не знаю, но есть ряд странных фактов. Такое ощущение, будто этот сверток кто-то очень настойчиво ищет. Отец никому про документы не говорил, но в шестидесятых неожиданно в лавку зашёл Хакан, в то время известный в Стамбуле бандит, контролировавший весь Бейоглу. Невероятно, чтобы птица такого полета лично зашла в лавку Искендера. Тем не менее, это произошло, и он стал задавать вопросы по поводу офицера и документов. Старик отнекивался, сказал, что документов не видел, ничего толком не помнит, что если и был пакет, то его оставили отцу. Хакан выслушал его, но вряд ли поверил. По крайней мере, так показалось Искендеру. Как бы там ни было, на следующий день машина Хакана столкнулась с грузовиком и упала с обрыва в Босфор.
Михаил присвистнул от неожиданности:
– Убрали?
Александр Борисович пожал плечами:
– Старик сказал,