выдернула из себя ненавистный предмет, перевернулась на живот и больно укусила подушку.
«Почему я?» – в который раз подумала Алиса. Почему не мышка, не птичка, не какая-нибудь рептилия, которая может спокойно жить без секса? Почему именно она подхватила эту проклятую хворь? Векторная проказа, бешенство вироидов, которые после прошивки не умерли, а сохранились и до сих пор пронизывают и перестраивают её тело по своим идиотским, взбесившимся программам. Их активность нужно постоянно подавлять, иначе она превратится неизвестно во что. И это заразно – в случае контакта слизистых… Уникальный случай. Кажется, пятый или шестой за всю историю трансгена.
Этим даже можно гордиться, подумала она и заплакала – безнадёжно, беззвучно. Слёзы стекали по рыжей шерсти, зависая на белом пушке подбородка.
Наплакавшись, Алиса тщательно вытерла мордочку влажной салфеткой и встала. Нужно было идти к автоклавам – менять раствор у кролика и корректировать цыплю гормональный фон.
Вдруг её поникшие ушки вздёрнулись тревожно. По коридору кто-то шёл, и эти шаги были непривычными. Чьи-то копыта осторожно ступали по плиткам пола.
Алиса подняла голову, пытаясь разобрать, кто пришёл. Её изощрённый слух распознавал всех обитателей общежития – у каждого была своя походка, каждую она изучила. Эти копыта были ей незнакомы.
Потом в дверь постучали.
– В-войдите, – сказала она, выключая музыку.
– Прошу меня извинить, госпожа Алиса, я без приглашения, – голос был глухой и ровный, как шум прибоя. – Надеюсь, вы не заняты.
– Входите, входите, – повторила лиса несколько нервно.
Дверь отворилась, и в проём, склонив гордую шею, вошёл господин Нефритовое Сокровище – директор Института Трансгенных Исследований, благовещий единорог-цилинь.
От растерянности она села на хвост и тут же вскочила. Больной сустав злорадно напомнил о себе.
Наблюдая за движениями единорога, Алиса в который раз поймала себя на мысли, что господин Нефритовое Сокровище был бы идеальным любовником. Она, как и все самочки в Институте, втайне обожала его белоснежную шерсть, рельеф грудных мышц, изящно очерченные задние ноги и, наконец, пах – великолепный пах производителя, нежную подпалину заповедного уголка, в котором скрывались семнадцать дюймов упругой плоти. О других семнадцати дюймах господина Нефритовое Сокровище Алиса старалась не думать никогда – они были желанны столь же, сколь и недостижимы. Ни для кого. Ни для неё, больной и несчастной, ни для здоровых и красивых самок, которые годами осаждали цилиня, страстно мечтая о такой награде. Увы, господин Нефритовое Сокровище, вообще-то охотно снисходящий до женских посягательств, в этом отношении был абсолютно неприступен.
– Доброго дня, госпожа Зюсс, – цилинь выпрямил шею, его драгоценный рог сверкнул, и сердце лисы оступилось, пропустив удар, – простите за неожиданное вторжение.
– Что вы, для меня это большая честь, – механически пробормотала лиса, пытаясь понять, что понадобилось всесильному директору в её жалкой комнатёнке.
– У меня не очень хорошие новости, –