чём ты говоришь? Мне то и дело приходилось менять имена и дату рождения, но если обмануть простых обывателей мне удавалось довольно легко, то получить доступ к самому легату проблематично. Ты же помнишь, как устроена вся эта система? Конечно, можно было изобрести велосипед, но зачем, когда под рукой есть настоящая наследница и всё, что нужно, это использовать её?
Когда ты воскрес, а Катрин выжила, план сложился сам собой – ты женишься на ней. А потом она попросту умрёт.
– Как?
– Да как угодно! Подцепит грипп с осложнениями, упадёт с лестницы. Аневризма, сердечный приступ – мало ли причин? Человеческой девке легко свернуть шею. С нашими способностями это раз плюнуть…
– И когда мы свернём ей шею, что будет дальше?
– Мы восстановим нашу империю снова. Элленджайты воскреснут и снова будут править миром. Мы перестанем быть бледной легендой и снова станет влиять на все события в этой жизни…
– Подумать только, какая прелесть! Я же всё жизнь и, видимо, часть посмертия, мечтал о власти и деньгах!
– Перестань кривляться. Знаю я твои мечты. И это ты тоже получишь. Я дам тебе всё, что ты захочешь.
– А тебе не приходило в голову, разлюбезная моя сестрица, что ты не можешь дать мне того, что я хочу? Сними корону! Она давит на твои мозги, а ум и без того никогда не был сильной стороной твоей натуры.
– Не смей меня оскорблять! – прошипела Синтия.
– Или – что?
– Ты даже не представляешь, с кем связываешься, братец!
Я выгнул бровь в просьбе продемонстрировать.
Лицо Синтии, бледное, как пергаментная бумага, заострилось от напряжения, когда она вскинула руку вперёд и сжала пальцы.
В тот же момент боль узлом скрутила внутренности, будто её пыльцы проникли в моё тело, оплетаясь вокруг органов и проживая их, как углями.
Пришлось сцепить зубы, чтобы не застонать.
Боль была сильной и в первый момент от неожиданности я чуть не вскрикнул, судорожно вцепившись в спинку вовремя подвернувшегося стула.
– И что дальше? – процедил я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Что ты этим хочешь показать? Новые способности?
– Это только начало. Не искушай меня проявить мой гнев в полную меру. Тебе это не понравится. Ты же, в конце концов, не Ральф.
– Ты как будто сожалеешь об этом? Может быть, ты воскресила не того брата?
В глазах Синтии блеснули злые слёзы:
– Понимаю. Ты питала иллюзию насчёт того, что мной тебе будет манипулировать легче… хотя, нет, не так: ты допускала возможность, что мной, возможно, манипулировать получится. А с Ральфом на это нет ни малейшего шанса. Ведь, в отличии от меня, он никогда тебя не любил.
Синтия повернула ладонь.
Ощущения было такое, будто гигантская рука выдирает кишки из тела.
Пришлось замолчать, упрямо сцепив зубы.
Синтия медленно приблизилась и, встав рядом, положила руки мне на грудь.
Через материал рубашки и боль я всё равно ощущал прикосновение её маленьких горячих ладошек.
– Не перечь мне, Альберт.
Говорила