доедать парень её не станет.
Ждать до ужина, чтобы оказаться в своей каюте, было свыше его сил, но он знал, что ему нельзя читать письмо от Леры открыто перед камерами. Было всего одно место, где ему можно было сделать это незаметно, поскольку там можно было встать так, чтобы камера наблюдения смотрела ему в спину, и при этом совершенно не было видно, что он делает своими руками. У него есть пара тройка минут, и он очень надеялся, что его облокотившаяся на борт корабля поза не вызовет никаких подозрений, поэтому незаметно развернул записку и стал читать:
«Здравствуй Андрюшка, милый мой братик.
Как ты там, хороший мой? Я так соскучилась по тебе.
Надеюсь, что тебе передадут моё письмо. Я здесь очень хорошо устроилась. Работаю на кухне. У меня очень хорошая начальница Долли негритянка. Это она нашла кого-то, кто про тебя узнал. Она очень добрая, заботится обо мне и учит меня английскому. Если бы я знала, что с нами такое случится, я бы в школе учила английский намного прилежнее.
Работы, конечно, много, но я не унываю. Пока всё только мою и чищу, но думаю, что Долли научит меня готовить. Она отличный повар, все, что вы едите, это она готовит.
Я уже многое понимаю по-английски. Говорить, правда, пока хорошо не получается, но это вопрос времени.
Если у тебя есть возможность, напиши мне про себя. Мне сказали, что, если ты будешь на хорошем счету, тебе могут даже разрешить ко мне прийти. Очень бы хотелось, конечно.
Хочется о многом с тобой поговорить, но времени мало, а как оно будет дальше вообще пока неизвестно. Я ещё даже не знаю, что это за корабль, Долли сказала, что Иракский. Обязательно напиши мне про себя, как только будет возможность. Я очень-очень жду.
Пока все. Нужно идти работать.
Целую тебя,
Твоя сестра Лера».
Раздался звонок, оповещающий всех, что обед окончен.
Андрей сглотнул, поскольку комок в горле не уходил. Поспешно сложил письмо вчетверо и положил себе в нагрудный карман.
В течение всей второй половины дня улыбка не сходила с его губ, и работалось ему легко как никогда.
Джонни время от времени поглядывал на него и понимающе улыбался.
Вечером, сразу после ужина Андрей вооружился ручкой и сел на кровать, чтобы написать сестре ответ. Он знал, что камера наблюдения видит его, но он писал в своей тетради, в которой учил язык, а это им не запрещалось.
Глава 2
Утро было прекрасным. На дворе стояла ранняя осень, которая только начала перекрашивать зеленые деревья в красно-оранжево-желтые тона. Вместо весеннего пения птиц были слышны их массовые позывные, когда они, собираясь в небе стаями, выстраивались в разные фигуры, готовясь на время зимы к миграции в какое-нибудь другое место.
Валерий бесшумно выскользнул из-под одеяла, поднялся с постели и, захватив спортивные штаны и футболку, на цыпочках вышел из спальни, чтобы не разбудить жену, которая после вчерашней ночной смены хотела поспать подольше.
Он оделся, вышел на балкон и зажег сигарету. Выкурив ее до половины, он крякнул с досады и, пробормотав что-то типа: «надо бросать курить, Валера», затушил бычок