которым могли пользоваться все, кроме Ли. Она не отражалась.
– Да, Яст, – я вошла к нему в кухню.
– Может, попробуем? Ты что будешь, морошку или малину?
– Я буду пива, – я обернулась в коридор, – Ник, а ты?
– Да я б тоже не отказался, – рядом, обдув меня ветром, оказался Никита.
– Может тогда в Тихий дон? – спросил Яст. – Там ограничение по возрасту шестнадцать плюс. Я пройду.
– Будешь там свой чай пить, – усмехнулся Никита.
Я тоже не удержала усмешки, но, увидев обиженное лицо Яста, сказала:
– Не волнуйся, Яст. Я куплю тебе немного пива. От пол-литра тебе плохо не станет.
– Спасибо, Хлоя.
– Эй, – наигранно строго отдернул меня Никита, – ты способствуешь развитию детского алкоголизма!
– Не волнуйся, я знаю, что делаю, – я подмигнула ему, – ты ведь мне в шестнадцать тоже позволял немного выпить.
– И кем ты стала? Алкоголичка! – мы все втроем засмеялись.
Оделись все как обычно, когда мы собирались ночью вылезти из дома. Парни в брюках карго и майках, сверху тонкие осенние куртки в тон брюк. Никита был в бежевом, Яст – в светло-коричневом. Я оделась в розовую майку, пусть этот цвет не очень любила, джинсовую мини-юбку, черные капроновые колготки поплотнее и сверху осеннюю бежевую куртку.
Тихий Дон ждал нас.
Мы вышли из дома. Ночь была холодной. Об этом сразу сказали мурашки, что пробежались по спине.
– Не пропало желание переться до бара? – спросил Ник.
– Ни капли, – я отмахнулась и шагнула в темноту. Яст за мной.
– А что-то холодно, – клацнул зубами Никита.
– Шевели ногами – согреешься, – Яст.
Сопротивляясь холодному ветру и желанию согнуться в три гибели, я шла по дороге. Яст прижался ко мне, схватив за руку. Ник смирно шагал в метре от нас.
– Нет, наверное, плотный поздний ужин и водки с кровью, – недовольно говорил Никита.
– Я тоже поем, но все же буду пива, – я махнула головой, – не настолько замерзла.
Мы прошли мимо школы, поднялись вверх по лестнице и оказались на длиннющей широкой улице. Улица Хладного серебра отходила оборотням, поэтому, как только мы на нее вышли, каждый из нас ощутил запах псины. По тротуарам ходят как полнокровные, половинки, так и четвертинки. Вампиры здесь тоже были, только люди боялись сюда заходить.
Мы прошли по тротуару. Здесь горела жизнь: влюбленные пары, родители со своими чадами, веселые компании друзей. Мы шли дальше. Я по центру, Яст шел от меня слева. За руку уже не держал – согрелся. Никита шел справа.
– Хорошо здесь, – проговорил блондин.
Я только кивнула.
Мы прошли вдоль длинного дома. Я рассматривала нелюдь, что шла мимо нас. В отличие от вампиров, на первый взгляд, отличить оборотня от человека невозможно. Но если приглядеться, глаза у них волчьи. У чистокровного оборотня нос более плоский, похож на человеческий, но похож и на собачий. Глаза темно-синие, как небо перед рассветом. Перевоплощаться они могли, когда хотели, и в полнолуние становились более агрессивными. Половинки были меньше похожи на собак.