надо на полевой стан Кара-Сук, – сказал Сергей.
– У Княжьего кургана? Это правее, километра три отсюда. А вы не здешний?
– Будь я здешний, разве бы я заблудился? – раздражённо заметил Сергей.
– Случается… – Мальчик переступил с ноги на ногу и неожиданно спросил:
– Есть хотите?
– Хочу.
Мальчик скрылся за скрипучей дверью и сразу вернулся с большим куском хлеба и кружкой молока.
– Там совсем темно, – объяснил он, кивая на дверь. – Лучше здесь поесть.
– Ты, что же, один здесь?
– Не… Я с дедом. У нас отара здесь. Совхозные овцы.
– Значит, пастухи?
– Дед мой пастух, а я так… Я на лето к нему приехал. Из Абакана.
Сергей сел в траву, прислонился спиной к стене хибарки и принялся за еду. Мальчик сел рядом.
– Джек, иди сюда! – негромко крикнул он и свистнул. Откуда-то из темноты появился большой лохматый пёс. Он обнюхал сапоги Сергея, лёг и стал стучать по земле хвостом.
– А зачем у вас лампа на крыше горит? – спросил Сергей, прожёвывая хлеб.
– Да так, на всякий случай. Вдруг заплутает кто… А в степи ни огонька.
– Спасибо, – сказал Сергей, протягивая кружку.
– Может, ещё хотите?
– Не надо…
Сергей не стал объяснять, что сказал спасибо не за еду, а за огонёк, который избавил его от ночных блужданий.
Мальчик позвал Сергея в мазанку, но тот не пошёл. Ночь была тёплой, да и спать не хотелось. Мальчик отнёс кружку и вернулся. Они долго сидели молча. Лампа бросала вокруг мазанки кольцо рассеянного света, но мальчик и Сергей оставались в тени, под стеной.
– Ты каждую ночь зажигаешь свой маяк? – спросил Сергей. – Каждую… Только дед сердится, что я керосин зря жгу. Я теперь стал рано-рано вставать, чтобы успеть погасить. Дед проснётся, а лампа уже на лавке…
Мальчик негромко засмеялся, и Сергей тоже улыбнулся.
– Сердитый дед?
– Да нет, он хороший… Он с белогвардейцами воевал, конником был. У него орден Красного Знамени есть.
– А что же он керосин жалеет?
Мальчик не расслышал, и снова наступила тишина.
– Не скучно здесь? – спросил Сергей, чтобы разбить молчание.
– Бывает, что скучно. Это, если дождь. А так интересно, тут горы, балки. В балках ручьи чистые-чистые. И шиповник цветёт… – Мальчик нерешительно повернулся к Сергею, но не увидел лица. – А вечером делается тихо-тихо. И нет никого кругом. Спускаешься в долину и думаешь: а вдруг там что-нибудь удивительное… Смотришь, ничего нет. Только месяц над горой. Смешно?
– Нет, – сказал Сергей, и подумал, что ночью почему-то люди гораздо легче открывают свои тайны.
Сергей неожиданно задремал. Когда он проснулся, то увидел, что ночь посветлела. Снова проступили очертания гор, начинался синий рассвет.
Мальчик спал, завернувшись в телогрейку. Он сразу проснулся, как только Сергей поднялся на ноги.
– Эй, внук, – донёсся