все лишившиеся постоянной работы были заново наняты на позиции в социальных проектах, все те, у кого ранее было много власти и денег, чувствовали, что и того и другого у них сильно поубавилось. Поначалу это касалось только СМИ и производственного сектора, но постепенно распространилось практически на все. Мирное разрешение национальных и религиозных конфликтов привело к сокращению оборонных бюджетов, а следовательно – к отсутствию военных заказов. Процветающие компании, и ранее старавшиеся держаться в тени, не спешили выходить на открытые рынки, что подтверждало нежелание ключевых акционеров сколько-нибудь значительно вкладываться в социальные проекты. Индексы мировых фондовых бирж стабильно шли вниз, угрожая не только финансовым воротилам, но и обычным гражданам, рассчитывавшим на будущую поддержку со стороны пенсионных фондов. И мало того, что прибыли компаний, торгующих на открытых площадках, стабильно снижались, так еще вдобавок инвесторы всего мира стали замечать тревожный тренд: все их ранее успешно работавшие алгоритмы вдруг стали давать сбой за сбоем, не дотягивая даже до простого фондового индекса. Казалось, что кто-то еще играет на их же собственном поле и систематически оказывается значительно более успешным.
Массы могущественных людей стали сопротивляться волне перемен, но все их действия были лишены всякого эффекта, как будто кто-то умышленно затягивал их в заранее расставленные силки. Колоссальные перемены шли с такой обескураживающей скоростью, что за ними было не поспеть, какой-либо координированный ответ тем более исключался. Кроме того, никто не понимал, к чему все идет. Традиционные правые видели, что все их лозунги поддержаны, однако и снижение налогов, и улучшение бизнес-климата идет на пользу в основном их более технологичным конкурентам. Почти вся традиционная промышленность требовала господдержки, но сокращающиеся правительственные фонды против воли затягивали их в бесперспективную борьбу друг с другом, в то время как СМИ изображали их этакими динозаврами, не способными успешно конкурировать и лишь выпрашивающими государственных субсидий. Политическим левым не нравились ни свободная торговля, ни сокращения правительственных социальных программ, но они всецело поддерживали снижение военных расходов и успехи в борьбе с бедностью. Им больше не удавалось метать молнии в социальные службы, неслыханно улучшившие свою работу, с чем было невозможно спорить, хотя источником этого улучшения были идеалистические гуманитарные инициативы частных компаний, а не забота государства. Один социологический опрос за другим показывали, что избиратели по всему миру чувствуют повышение качества жизни и что события в целом развиваются в позитивном направлении. У этого было простое математическое объяснение: до Прометея беднейшие 50 % населения Земли получали лишь 4 % мирового дохода, давая “Омеге” прекрасную возможность завоевать сердца (и голоса) их представителей, поделившись с ними лишь ничтожной частью своих прибылей.
Консолидация
В