инфаркта. Как бы шрам тут у тебя на щеке не остался…
Ледокол, прихрамывая, что-то недовольно бормотал себе под нос. Шрамов у него на теле уже было штук сорок. Высокий доставал из специального маленького желтого рюкзака аптечку…
– Эй, чем вы там занимаетесь, лентяи? – раздался голос Криса откуда-то слева сверху. – А мы уже пошли вверх.
Крис и Саныч довольно быстро нашли скальное ребро метров двадцати высотой, выдававшееся над кустами и очень удобное для лазанья, и Саныч уже бодро пошел вверх, страхуемый снизу Крисом.
– Прекрасный подъем, просто лестница! – кричал сверху Саныч.
И через минут десять он снова заорал:
– Тут есть отличная полка, и Долина хорошо видна!
Высокий осторожно сказал:
– Ледок, может, тебе не надо лезть? C ушибом-то… – Ледокол молча и выразительно посмотрел на него. – Ну, все, молчу, молчу.
Меньше чем через полчаса вся четверка поднялась на полку. Высокий поднялся последним, сел рядом с Санычем, защелкнул карабин самостраховки и буркнул:
– Почему пошли вверх без команды?
– Прости, Долговязый! Не выдержал. Не прав. – И, положив могучую руку на плечо друга, воскликнул: – Ты только посмотри туда!
День был хмуроватый уже с утра, но, как бы в награду нашим ребятам, в этот момент солнце все же прорвалось в большой разрыв между облаками и осветило Долину. И как же она засверкала!
Невероятной яркости трава, кусты и деревья разных оттенков сочной зелени, синяя извилистая полоска реки на самом дне, рядом пятна каких-то полян, покрытых безумным калейдоскопом горных цветов, и даже скалы, обрамлявшие Долину, вносили свой серо-буро-багровый вклад с солнечными бликами в эту роскошную палитру.
И каждый понял, что никогда не видел более прекрасного пейзажа – ни в горах, ни где-то еще. Даже Саныч с Высоким, однажды видевшие мир с вершины Канченджанги, понимали: здесь было что-то совсем особое.
«ДОЛИНА, ДОЛИНА!» – стучало в их сердцах.
И никакие слова не были способны описать необъяснимое колдовство этой Долины. На всю эту красоту можно было, наверно, смотреть вечно. Всем было совершенно ясно, что это не простая, а, действительно, какая-то чудесная долина.
Но через двадцать минут солнце скрылось, и краски панорамы несколько поблекли. Только сейчас они спохватились и сделали несколько снимков.
– Ребята, это великий день, – сказал Высокий. – И великий час. Мы прошли в эту Долину. В Живую Долину. Ура, братцы!
– Ура! Ура! Ура! – но это слово было слишком слабо, чтобы выразить то, что они все чувствовали.
– Но все потом, а сейчас пора уходить. И мне что-то совсем не нравится погода. Вроде бы до сезона дождей есть еще неделя, как минимум, – сказал Высокий. – Так, все, возвращаемся аккуратно, вечером обсудим завтрашний день. Может, попробуем спуститься в долину. С максимальной осторожностью. Крис, давай аккуратненько первым. Максимум осторожности! А то все, понимаешь, в эйфории…
Через час все