к ней, просто пыталась убедить себя в обратном, и ещё я понял, что ей было даже приятно отказывать ему, в этом была её маленькая месть за то, что когда-то он принял решение бросить её с двумя маленькими детьми, а теперь она и её дети не принимают его назад, и он бессилен изменить их решение, она стала сильнее и значительнее его. И кто из них дурак?
Через полгода батя наш явился снова, после смерти бабушки осталось весомое наследство: восемьдесят соток земли в садовом товариществе «Искра» на станции Удельная по Казанской дороге и какая-то доля в доме, всё перечисленное батя наш посчитал необходимым забрать, что вполне логично, не с детьми же делиться, в самом деле. Мама пыталась оспорить это в суде, ссылаясь на бабушкино завещание в письменной форме, но поскольку оно не было заверено нотариально, советский суд, как известно, самый справедливый в мире, отверг её наглые притязания. Я идти на суд не собирался, мне тогда вся эта канитель показалась ненужной, но отец почему-то попросил, чтобы суд вызвал меня. До сих пор не понимаю, на кой чёрт я ему понадобился. Судья задала мне несколько весьма тупых, по моему мнению, вопросов: чем я занимаюсь, сколько зарабатываю и что-то вроде того, как я отношусь к своему отцу. Я рассказал всё по порядку, добавив, что упомянутого гражданина отцом не считаю, потому как вижу его второй раз в жизни. Дачка отошла отцу, он её тут же забодал и пропал с горизонта лет на семь.
После похорон бабушки осталось много исписанных листов бумаги, она писала книгу-воспоминания, видно, писать воспоминания – наше семейное хобби, к сожалению, она писала их на латышском языке, носителя языка не стало, и мама посчитала бессмысленным их хранить. Осталась небольшая этажерка книг, я взял одну и прочитал довольно быстро, это была книга Джона Рида «10 дней…» 1958 года издания. Мне эта книга показалось интересной тем, что в ней версия событий 1917 года излагалась с большими отличиями от официальной, но главное было даже не это. В приложениях к первой главе были три интересных таблицы, составленные комитетом представителей Московской торговой палаты и московского отделения Министерства труда и опубликованные в газете «Новая жизнь» в октябре 1917 года. В них указывались заработная плата основных рабочих профессий и цены на предметы первой необходимости в 1914 и 1917 годах. Таблицы эти обосновывали возникновение революционной ситуации в России в 1917 году, и мне показалось очень интересным исследовать этот вопрос. В таблицах, в числе прочих сведений, указывался дневной заработок слесаря в размере девяти рублей, то есть где-то двести тридцать четыре рубля в месяц, и цены на все основные товары. Все дореволюционные цены были приведены из расчёта за фунт, аршин, кружку, пересчитать их из расчёта за килограмм, метр, литр не представляло труда, а затем, зная зарплату слесарей в цехе и цены на все основные товары, я рассчитал и составил таблицу, в которой были указаны цены на все основные товары в долях зарплаты на тот момент. Полученная картина меня удивила до невозможности. Оказалось,