придется принять бой.
Чуть дрожащими руками Лют вынул стяг. С надеждой заглянул под него, но увидел только груду льняных сорочек, рушников и несколько красных шапок с опушкой – одеяния богов на велики-дни. Порылся в них на всякий случай, но без особой надежды. Надо думать, второй «малый ворон» хранится в святилище Искоростеня: ведь Маломир и Гвездобор поделили добычу.
Свернув стяг, Лют сунул его за пазуху. Никакому золоту он бы не обрадовался больше. Уцелевшие три десятка гридей, которых Ингвар не брал с собой, этой осенью ходили как волки среди людей – обозленные и несчастные. Они рвались поехать с Эльгой на ту страву, но она не взяла их: уж очень их лица, их безжалостные глаза выдавали, кто они такие. Они потеряли вождя, собратьев, два стяга. Вместе с ними была потеряна их честь, а с нею и удача. Если он вернет им хотя бы одного «ворона»… Лют невольно улыбнулся, мысленно представляя их лица. Да они его на гору на руках понесут.
Шестеро были с ним в этом набеге – те, кто не стал дожидаться Святослава, а сразу попросился к своему старому сотскому. Мистина всех принял: этих людей он хорошо знал и не сомневался в их надежности. Вот они сейчас завоют от радости, когда он им покажет, что нашел!
С рогом и двумя чашами под мышкой Лют вышел на двор. Рандольв, стоя у двери, смотрел в сторону веси – оттуда густо несло дымом и запахом гари. Боярский двор на краю селения, похоже, горел уже вовсю.
– Держи! – Лют вручил хирдману рог в оковке. – Но это взято у богов, и придется отдать на Святую гору в Киеве, иначе боги покарают нас за грабеж. Идем к нашим.
– Не много же было у них удачи! – Рандольв разочарованно скривился и взвесил рог на руке.
– Сколько ни есть, а и та теперь наша.
У подножия горы их ждал при лошадях только один человек – Доброш, десятский. Лют хотел спросить, а где остальные, но тут сам увидел – Снарь и Альстейн возвращались от леса, ведя третью лошадь без всадника.
– Какой-то тролль мчался к лесу на Асбьёрновой лошади! – издали крикнул Альстейн на северном языке. – Лошадь мы поймали, но тролль ушел.
– Где Асбьёрн? – Лют быстро сел в седло и тронулся им навстречу.
– Не знаю, поехали искать.
– Давайте, парни, живее! – Их догнал Доброш. – Если загорятся другие дома, мы в таком дыму своего носа не найдем!
Отдышавшись немного, Берест сел на мху и попытался подумать. Варяжская секира лежала перед ним, будто небольшое чудовище, – хищная, опасная, чуждая и в то же время красивая – глаз не отвести. На острое лезвие надет узкий чехол из дуба, тоже с резьбой – вроде как змеюка вьется, и примотан тонким кожаным ремешком. Вещь была дорогая – это сказывалось и в серебряной насечке на обухе, и в резьбе гладкого дерева рукояти, искусно вытесанной из елового стволика. Уж не боярина ли какого он с коня ссадил? Вот бы самого главного у них!
Ветер шумел в вершинах, но в лесу было тихо. Лишь сороки стрекотали. Если бы вокруг шарились два коня со всадниками, уж их-то