Мельбурна, пьянка не прекращалась с тех пор, как сэр Роберт Холл и несколько воинов тайно покинули замок под покровом темноты, а, следовательно, Ричард не просыхал последние четыре дня. Неудивительно, что от него разит, словно от бочки с забродившим вином.
Роберта не на шутку тревожило состояние графа. После беспощадной чудовищной расправы над жителями замка, учиненной бароном Ридсдейлом, Ричард совсем потерял голову. Конечно, причины были, и очень веские. И Роберт тоже многое потерял в одночасье, но, когда каждый день имеешь дело со смертью, смотришь ей в лицо, споришь с ней, пытаешься обхитрить, начинаешь привыкать к ее присутствию, как бы дико это не звучало, и к тому, что смерть всегда умнее и всегда впереди. Окунув свои руки по локоть в кровь врагов, а иногда и невинных жертв, Роберт чувствовал себя глухим, очерствевшим. Он был твердо уверен, что Флетчеру нужно отомстить, и только месть освободит их души от боли утраты, но, не теряя при этом головы, без риска проиграть самим в неравной схватке. Ричард же был ослеплен яростью. Он был готов броситься на любого, кто не согласен с ним, он даже внешне переменился. Прежде всегда уравновешенное красивое лицо с чувственной улыбкой, которая кружила голову многим женщинам, приобрело звериное дикое выражение, а сардоническая усмешка, иногда кривившая губы графа, только усиливала впечатление. Граф перестал следить за собой, он не мылся неделями, беспробудно пил и засыпал, где придется и с кем придется, забросил хозяйство, и никого не принимал, даже держателей его земель, которые ежемесячно приносили ренту. Роберт сам был крупным арендатором Мельбурна, но пока его друг детства и соратник пребывал в состоянии безумия, он принял все тяготы управления поместьями графа на себя. Сборы налогов с крестьян и наместников, обеспечение продуктами обитателей замка, оборона границ графства и многое-многое другое легло на плечи Роберта Холла, но Ричард не только не проявлял благодарности, но еще и выливал на друга свою ядовитую ярость и бешеную злобу. Если бы Роберт верил в одержимость демонами, то мог бы предположить, что полгода назад в графа Мельбурна вселился целый легион злых духов.
– Я прикажу слугам убрать здесь, – спокойно сказал Роберт, отрывая кусок остывшей курицы, но, так и не осмелившись его съесть. Кто знает, как давно здесь не убирали. Из-за вспышек бешенства, которые порой совершенно внезапно накатывали на Ричарда, даже слуги сторонились его, и старались не попадаться на глаза.
– Давай, Ричард, вставай, – Роберт протянул руку другу. – Я провожу тебя в спальню, прикажу девушкам принести ванну и приготовить чистое белье, чтобы ты мог помыться… – Холл взглянул на впалые щеки графа, покрытые щетиной. – И побриться тебе не помешает, если ты не собираешься отпустить бороду.
Ричард усмехнулся и отрицательно мотнул головой, в мутных глазах промелькнуло человеческое выражение.
– Ты прав, Роберт, я должен взять себя в руки. И пусть эти бездельники, – он окинул взглядом спящих за столом приятелей, – убираются ко всем чертям. Мне все надоели.
– Вот и