всё холоднее и холоднее, стал появляться снег, который перестал истаивать к вечеру. Хлопот прибавилось. Но как всегда бывает однажды, увидев на горизонте селение, Семён дал команду съехать с дороги в поле к перелеску и обустроить лагерь. Народ повеселел. Семён объявил:
– Впереди столица, за пару дней привести животных, всю амуницию и себя в полный порядок и только тогда въедем.
Перед высокими деревянными стенами протекала большая река, через которую перекинулся длинный мост, перед которым нас остановила стража. Пришли лекари и внимательно осмотрели все наше хозяйство и нас самих на предмет болезней. Высокий, важный чин долго беседовал с Семёном и наконец дал команду на въезд. Ворота открылись и мы оказались в столице. До ангаров добрались за пол часа. Семён сразу провёл инструктаж: По городу бесцельно не шататься, не попрошайничать, весь мусор и отходы складывать на отведённое место, которые будем периодически вывозить за город. Посвятить себя изучению и репетициям новых спектаклей. Являть своё творчество будем в дни праздников и оттепелей только на окраинах города в бедных кварталах. Здесь есть свои стационарные театры.
После занялся со мной. Показал и рассказал где закупать корм для животных, провизию для людей, топливо для обогрева ангаров и многое, многое другое:
– Ты сразу не спеши уходить, осмотрись. У меня есть знакомый студент научной академии, сильно умный. Найду, приведу, познакомлю. Он подскажет, как быть дальше. А то ну её мечту, оставайся. Начнёт природа двигаться на лето и мы опять в путь, на свободу. Может это и станет твоим счастьем. Я ведь скоро состарюсь, сына нет, вот и передам дело тебе. А из дочки сделаю настоящую артистку и устрою в настоящий стационарный театр. Думай.
Однажды он привёл здоровенного нескладного парня:
– Знакомься, это мой самый умный друг, Михайло.
С Михайло мы быстро подружились. С ним было и легко и сложно одновременно. Легко, так как был из простого происхождения и понимал меня с полуслова. Сложность заключалась в его недосягаемом для меня уме. Он сразу определил уровень моей образованности, весьма низкий. Предложил начать с учёбы в церковно-приходской школе для низшего сословия. Обещал похлопотать перед кем надо и притащил целую стопку учебных книг, появилась писчая бумага и перья. Мы с Марьей радовались до бесконечности. Батюшка освободил меня от всех повинностей кроме учёбы. Правда поворчал, что по сравнению с мирскими науками мало внимания уделяю Закону Божьему. Так и не понял, что послужило определяющим: хлопоты Михайло, моя старательность без отрыва от тяжёлой и хлопотной работы в народном театре, поднесённый батюшке в дар чайный набор чистого серебра. По этому случаю Семён выдавая деньги высказался:
– Дело нужное, это ещё отзовётся, маленько сожмёмся и выедем на прежнее.
По вечерам я пересказывал урок Марье, тем самым обучая её и закрепляя у себя.
Время шло.