где стоял народ, разнеслась весть, что у заставы Московские обыватели хотят выпрячь лошадей из коляски Государевой и везти ее до Кремля. Tе, которые были на Поклонной горе, не хотели допустить Москвичей везти на себе экипаж и со словом «ура!» пошли вперед; но с 13-й версты воротились, узнав, что Государь остановился ночевать в Перхушкове и отложил Свой отъезд до следующего дня. Между тем крестьяне села Филей, в трех верстах от заставы, принадлежавшего некогда Матери Петра Великого, желая встретить Государя с хлебом и солью, послали вперед гонцов, которые вскоре возвратились и уведомили, что Император выезжает. Было 12 часов вечера. Крестьяне Филей стояли на Поклонной горе вокруг приходского священника. На серебряном блюде лежал крест; престарелый диакон держал свечу, разливавшую трепетное сияние в беззвездную, темную ночь. Поравнявшись с причетом, Государь вышел из коляски, положил земной поклон и с глубоким вздохом облобызал Распятие. Священник возгласил: «Да воскреснет Бог и расточатся врази Его!» Уклонясь от торжественной встречи, Император въехал в столицу в полночь.
12 Июля, с восходом солнца, на Кремлевских площадях не оставалось свободного ступня земли; боялись опоздать к тому мгновению, когда выйдет Государь из Своих чертогов. Тот не может иметь понятия о нравственной, истинно волшебной силе Русских Монархов, кто не видал Их, когда Они появляются на Красном Крыльце! В 10 часов утра Александр вышел из дворца. Раздался звон колоколов, загремели ревущее «ура!» и восклицания: «Веди нас, Отец наш! Умрем или истребим злодея». На несколько мгновений Император остановился на Красном Крыльце, обозревая сонмы верного народа; потом шествовал к Успенскому Собору. Викарий Московский Августин, со знаменем победы, на ПРАГЕ южных дверей первопрестольной Российской церкви, приветствовал Монарха краткой речью и заключил так: «Царю! Господь с Тобой. Он гласом Твоим повелит буре, и станется в тишину, и умолкнут волны воды потопные! С нами Бог! Разумейте, языцы, и покоряйтеся, яко с нами Бог!» После обедни служили благодарственный молебен, с коленопреклонением и пушечной пальбой, по случаю замирения с Турцией. Так, среди войны, напоминавшей грозные нашествия Татар и Ляхов, праздновали заключенный Кутузовым мир, почитавшийся тогда столь важным, что в Манифесте, возвещавшем о прекращении войны с Портой, по справедливости назвали его «миром богодарованным». Перед вечером Государь совершал молитву у Иверской Божией Матери. 15 Июля, по предварительной повестке, Дворянство и Купечество съехались, в 8 часов утра, в Слободском дворце. Сперва прочитали в дворянском собрании Манифест, призывающий всех и каждого против врага, «несущего для России вечные цепи и оковы», а Граф Ростопчин, указывая на залу купечества, сказал: «Оттуда польются миллионы, а наше дело выставить ополчение и не щадить себя!» Тотчас определено: собрать в Московской губернии 80 000 человек ополчения, со 100 душ по 10, вооружить их чем можно и снабдить одеждой и провиантом. Потом Манифест прочтен в собрании Купечества, которое мгновенно положило,