она.
Он посмотрел на нее с недоумением.
– У тебя сегодня выдался нелегкий день. Давай я покажу твою спальню. Тебе нужно отдохнуть.
И хотя Рене знала, что не должна говорить этих слов, она все-таки прижалась теснее щекой к ладони Оливера и спросила:
– Ты еще будешь здесь, когда я проснусь?
Его большой палец погладил ее скулу так нежно, что Рене невольно зажмурилась. Когда в последний раз кто-то касался ее с такой заботой и лаской? Чет Уиллоуби не был способен на нежность, если проявление этого чувства не сулило ему выгоду. Но уж Оливеру точно нет никакой выгоды от пребывания здесь всеми гонимой Рене – он лишь рискует, связываясь с ней.
У нее чуть не вырвался вздох облегчения, когда Оливер убрал свою ладонь с ее щеки. Но затем он поставил чемодан на ступеньку и обнял Рене.
– Я с тобой, – сказал он, подхватив ее на руки, и понес вверх по лестнице. – Все в порядке. Я с тобой.
Рене склонила голову на плечо Оливера. «Все в порядке»? Увы, это не так. Все плохо, и, возможно, никогда ее жизнь уже не наладится. Но сейчас, пока она в объятиях Оливера, все хорошо…
Оливер уложил Рене на кровать, прямо на покрывало, и снял с нее туфли. Она тут же повернулась на бок и закрыла глаза. Оливер бросился в соседнюю спальню, стянул там покрывало с кровати, чтобы укрыть им Рене. К тому времени, когда он вернулся, она уже спала. Дыхание ее было ровным, лицо расслабленным.
Он заботливо ее укрыл. Рене вздохнула во сне, но не пошевелилась. Внезапно у него в кармане завибрировал сотовый телефон, поставленный на беззвучный режим. Оливер подумал, что звонит, наверное, Бейли, его секретарь, чтобы сообщить, что выслал запрошенные документы и материалы. Придется немного поработать, чтобы сгладить последствия отмены назначенных на сегодня деловых встреч – особенно встречи с Хербом Риттером.
Риттер был бизнес-партнером «Лоуренс индастриз» уже около тридцати лет. Своенравный и раздражительный, он зато отлично разбирался в нефтяном бизнесе, а еще был лучшим другом Милта Лоуренса с тех пор, как семья Лоуренс переехала в Техас. Оливеру приходилось не только держать под контролем отца, но еще и иметь дело с Риттером, что было сущим наказанием.
Оливер сдержал обещание, данное матери, – не позволял отцу наделать глупостей, управлял семейным бизнесом и проклятым родео вместо того, чтобы делать то, что ему нравится. Впрочем, он даже не мог сказать, чем бы предпочел заняться, будь у него возможность пожить для себя.
Телефон снова завибрировал в кармане, напоминая о неотложных делах, но Оливер все никак не мог заставить себя отойти от кровати, на которой лежала Рене.
Боже, как эта женщина прекрасна! Да, она выглядит усталой, измученной волнениями, но все равно остается красавицей. Вот бы повернуть время вспять и снова оказаться на свадьбе Клинта, завязать роман с Рене! Тогда бы ей не пришлось сейчас испытывать такое горе.
Оливер осторожно откинул прядь волос со лба Рене, и тут мобильник опять напомнил о себе. Проклятье! Пора идти. Оливер