Чеботарев стоял у входа в аэропорт «Емельяново», живописно раскинувшимся на окраине Красноярска, и ждал своих подопечных. Было раннее утро, но город уже проснулся. Поездка по предрассветному Красноярску как всегда взбодрила его. Широкие проспекты, старинные купеческие дома в центре города, могучий, полноводный Енисей – все будоражило душу, настраивало на хороший лад. Иван Васильевич, человек лет сорока, геолог по профессии, и по призванию. У него открытое лицо, ясные серые глаза и непокорная шевелюра пепельных волос. Двадцать лет – с ранней юности – ходил он со своей геологической партией. Изъездил всю Сибирь. Теперь тяжело переживал развал геологоразведки – как будто кроме нефти и газа ничего не надо ни государству, ни производству. Однако, именно сейчас, решил он осуществить свою заветную мечту, о которой, собственно, помышлял, чуть ли не с детства, может быть, поэтому и в геологию пошел.
Когда-то в детстве прочел он в книге писателя Казанцева о Тунгусском метеорите и «заболел» романтической мечтой: разгадать тайну странного явления. Попыток разгадать это явление и версий было множество, – он читал обо всех, – но объяснение так и не найдено до сих пор, а он хотел решить проблему, и понять – что же произошло в далеком 1908 году на Подкаменной Тунгуске.
Оставшись без работы, Чеботарев, неожиданно для себя, – сам не предполагал такой деловитости, – нашел выход из положения. Он дал объявление в интернете.
«Если хотите, чтобы ваши оболтусы стали настоящими людьми, если не пожалеете денег для их исправления, то приглашаю в свою команду пять- шесть человек от 16 до 18 лет, которые не побоятся променять отдых в навороченных отелях Швейцарии на малоудобные палатки в Сибири. Предлагаю интересные исследования в тяжелых условиях. Вы должны оплатить экспедицию из Красноярска на Подкаменную Тунгуску и все расходы на содержание дорогих вам чад».
Как ни странно, на такое жесткое и довольно ироническое объявление откликнулись пять человек. Люди очень состоятельные, они прекрасно осознавали цену подобного путешествия и исследования, но решили, что для их детей – это лучшее, что можно придумать. Отчаявшиеся родители готовы были отправить своих чад на край света, лишь бы хоть как-то повлиять на них. Один звонок прозвучал даже из Москвы. Чеботарев знал, с какими подростками он будет иметь дело, но решил идти до конца.
И вот теперь он стоял с одним из них – вчера прилетел парень из Москвы. Это был высокий, метр девяносто, спортивный мальчик Эдик Пономарев. Он не был хулиганом, не отбился от рук, учился в Высшей школе экономики, знал прекрасно английский язык, но, как чуть не плача сказала его мама по телефону: «Понимаете, он, если просто идет на соседнюю улицу, то непременно сломает руку или ногу. Я его везде на машине вожу. Так же не может продолжаться всю жизнь»!
Поэтому Чеботарев смотрел на Эдика с некоторой подозрительностью и опаской, – думая с тоской, что хорошо бы его на место сбора экспедиции привезти в целости и сохранности, а там как Бог даст.
Наконец возле их группы притормозила машина, «супер-пупер» называл их про себя Чеботарев, и из нее выпрыгнули два довольно отвязных подростка лет семнадцати. Петр Аксенов и Иван Карамзин. Охранники почтительно стояли у машины, как им, видимо, приказали родители. Оба парня учились в элитной школе – их отцы занимались угольным бизнесом. Вид их, спортивный, наглый и вызывающий, наводил на неприятные мысли. От таких мальчиков вряд ли дождешься беспрекословного подчинения. Придется приложить максимум усилий. Куртки в заклепках, волосы неестественно торчат петушиным гребнем. Чеботарева и Эдика они смерили такими взглядами, словно перед ними стояли букашки. Слегка кивнув головами, отошли в сторону и стали беседовать на своем непередаваемом сленге.
– Брякнешь предкам по мобиле? – спросил Иван.
– Что я, придурок?
– А мои сородичи в суете. Трезвона ждут!
– Давай, отметься, и всем бай… свободны!
Парень достал мобильник и с явной неохотой отчитался, что все в порядке.
Через минуту из такой же крутой машины, с визгом притормозившей рядом, не спеша, вышли две девушки. Они прилетели из Тюмени – нефтяного края. С одной из них произошла очень неприятная история. Чеботарев сразу узнал ее по какой-то робости в глазах и простой спортивной одежде: это не свойственно людям того круга, к которому она принадлежала. Звали ее Лиза Лаврентьева.
Эдик Пономарев сразу отметил, как хороша девушка. Высокая, худенькая, с огромными зелеными глазами и светлыми, гладко причесанными волосами, она производила впечатление болезненного и робкого ребенка. Это подчеркивал и какой-то тоскливый, тревожный взгляд. Вторая девушка, ее подруга, просто не хотела оставлять приятельницу в сложной ситуации и настояла, чтобы родители отправили ее в экспедицию. Такое поведение понравилось Чеботареву, и он выделил Надежду Дмитриеву, бойкую, черноглазую и хорошенькую, из всей этой разношерстной и непростой компании.
– Ну что, все в сборе? Можем лететь?
Зафрахтованный вертолет уже ждал их на летном поле.
Чеботарев замыкал растянувшуюся цепочку