существует старинный обычай. Всякий, совершивший непоправимую ошибку, из-за которой попадают в беду другие, на их глазах приговаривает себя к смерти и сам приводит приговор в исполнение, предварительно испросив прощение тех, кого вольно или невольно предал. И вот я прошу вашего прощения, посол.
– Но, однако же…
Не слушая, Меркурий повернулся к Федорову.
– И вашего прощения, советник, также почтительно прошу.
– Да бросьте вы валять дурака, Меркурий, – ответил Федоров неуважительно. – Что это вам взбрело в голову? Почему вы именно сейчас решили, что мы попали в беду?
– Потому, – ответил Меркурий, – что, сам того не зная, я привез вас именно на Иссору. И поэтому, спасая свою честь, должен уйти в мир неизвестного. Прощайте, господа!
– Черта с два! – пробормотал Федоров, хватая Меркурия за руки. – Нас и так мало, нас тут собираются обчистить, а вы еще выкидываете всякие номера почище цирковых…
– Не выламывайте мне руки, советник, – холодно произнес Меркурий. – Это не поможет. Мы уходим из этой жизни, останавливая сердце; этому нас обучают с детства. И уж схватить меня за сердце вы никак не сможете. Не напрягайтесь бессмысленно…
– Одну минутку, – поспешно проговорил Изнов. – Меркурий, послушайте… Кто мог знать, куда нас вынесет? Не улети мы – нам наверняка пришлось бы куда хуже. Да и что вы нашли тут такого страшного? Разумеется, много необычного, вот хотя бы эти… коммерсанты, однако корабль наш заперт, мы немедленно обратимся в местную полицию – и, уверен, все обойдется. Вы же не думаете, что найти полицию здесь окажется непосильной задачей для нас? О Господи, а это что еще за шум?
– О, наивный друг мой! – изрек Меркурий драматически – как и полагалось в такой ситуации. – Найти полицию? Вам не придется искать ее, потому что… Ну конечно – вот она! Видите – приближаются…
И он жестом античного трибуна указал на пробиравшиеся сквозь толпу машины военного образца. Толпа расступалась неохотно, невзирая на оглушительные звуки сирен, так не понравившиеся Чрезвычайному и Полномочному послу.
– Это Иссора! – на этот раз Меркурий произнес название мира вполголоса, словно пугаясь самого сочетания звуков. – Мир самого жестокого в регионе законодательства, планета, где к пришельцам относятся беспощадно, хотя внешне стараются этого не показать. Да, да. Этот мир – как черная дыра, откуда нет возврата. Вот почему я…
– Меркурий! – перебил его Изнов. – Мы глубоко чтим обычаи и установления вашего мира. Но не пострадает ли честь дворянина, царедворца… и, в конце концов, разведчика, если вы оставите нас в таком… э-э… неопределенном положении? Мы, к сожалению, не умеем исходить из жизни так спокойно, нас этому не учили…
– Нас учили сначала подраться как следует, – добавил Федоров, – а уж там как получится.
– И поэтому я думаю, что ваши честь и достоинство лишь выиграют в глазах самых строгих судей в вопросах этики, если вы не бросите нас одних, но, напротив – сделаете все, чтобы отвратить опасности, которые, по вашим предположениям, нам угрожают. Давайте сперва хоть попытаемся