где предмет страстей,
Она в ветвях, бой молча созерцает,
И нет на свете зрелища милей,
Когда дерутся за любовь и с песней умирают.
«Земля вверх дном перевернулась…»
Земля вверх дном перевернулась,
От удивления замер Мир,
Душа в груди вдруг встрепенулась,
Услышав звуки дивных лир.
Откуда звук, рук чьих творение,
Так Ангелы в раю поют,
Восторг на лицах, изумление,
Внимать её, нас всех зовут.
Оставь на миг свои заботы,
Земные отложи дела,
Небесные послушай Ноты,
Вселенная, вся звуками полна.
И если вдруг душа трепещет,
Из глаз ручьём бежит слеза,
Услышал ты, как где-то плещет,
Нам дарит звук, зеленая волна.
Мы все Всевышнего творенье,
И разные у всех нас голоса,
Нам Бог открыл Окно на просветление,
Внимай и слушай, слушай Небеса.
«Живая строка, – словно Чистый Родник…»
Живая строка, – словно Чистый Родник,
Испил ты её и в душе слышишь Крик,
Крик Радости, Боли, – бурлящий Поток,
И в этой строке, весь пред нами Восток.
Восток очень мудрый, загадочный всем,
И вижу я в нём, разноликий Гарем,
Танцуют там Девы, в блаженстве Султан,
Средь них я увидел знакомый мне стан
Когда-то с Хайямом, наслаждаясь вином,
Он душу ласкал мне, красивым стихом,
Четыре строки, сколько смысла вложил,
Счастливое время, я с ним проводил.
Подруга его, Персиянка была,
В саду словно Роза, она вся цвела
Станом похожа была на Лозу,
Само совершенство, в моём пьяном глазу.
В гареме Султана её увидал,
И взглядом своим, я к себе её звал,
Шелк волны голубой, облегал гибкий Стан,
Ей любовался, всемогущий Султан.
Я вспомнил Хайяма, мой друг, что с тобой?
Ты Розу, цветок свой, отдал на убой,
Не уж то на Свете, милее есть Цвет,
Прости, позабыл, что на склоне ты Лет.
Твой ум прозорлив, пусть Веков Череда,
Народам оставил свой след на всегда,
Словом, своим бьёшь и Хамство, и Ложь
Красив твой Язык и острый, как Нож.
А строки стиха, – животворный Родник,
Я пью эти строки, Душой к ним проник,
Людям несут они Свет и Тепло,
В руках твоих Книга, тебе повезло.
Куйвашеву Харисанфу Ильичу – моему деду
Как плакал дедушка, мне мама рассказала
Он в Храме пел, отец её родной,
Вся публика от восхищения замирала,
Был голос у него от Бога – золотой.
И пел бы он на радость людям, Богу,
Но наступила смута на Руси,
В Храмах били колокола тревоги,
Просили Господа, – напасть ту пронеси.
А напасть та, Сатана, с звездой пятиконечной,
Ввела порядок непонятный, всем чужой,
А