максимально конструктивной. Сначала судьба послала мне необходимость доплачивать за велосипед. Я никогда. Никогда не выучу их правила. Когда при одинаковых параметрах билета и включенных законных двадцати трех килограммах багажа велосипед этим багажом считается, а когда – нет? Но вчера я настроилась всех любить и быть готовой ко всему. Это работает. Тетка, к которой я возвращаюсь с оплаченным великом, говорит: «А вы в жизни даже красивее!» Обожаю аэропорты!
…Пересадка в Мадриде. По билетам между рейсами у меня час. В реальности, когда нас высаживают на летное поле, и мы ждем автобус, понимаю, что время летит намного быстрее, чем местное население привыкло думать. Все очень неспешно. Водитель, привезя нас к терминалу, вышел из автобуса, забыв открыть нам двери. Отойдя немного, опомнился, вернулся, нажал кнопку… Еще пять минут. Нельзя, нельзя нагнетать. Вот я уже прошла паспортный контроль. Выбегаю в здание аэропорта. Приходит СМС, подсказывающее, что мой выход на посадку – К73. Какие заботливые, право. Одновременно вижу указатель, что до терминала К… 28 минут! А посадка заканчивается через 10. Дальше – как на полумарафоне. Когда ты бежишь и, с одной стороны, ругаешь себя, что нужно быстрее, а с другой – честно так спрашиваешь: «А я делаю все, что могу?» Да, я сделала все, что смогла. Я успела на посадку. Бегаю, значит, я пока нормально.
…Второй рейс – чисто испанский. В основном пары. Для них это внутренний рейс. Самолет заполнен максимум на треть. Слышны звуки поцелуев, кто-то напевает. Никто не пристает с просьбами пристегнуть ремни – ну не маленькие же! Очередной раз, удивляясь, разглядываю красивых, колоритных испанских мужчин с прекрасными торсами и рыцарскими жестами и толстых, неухоженных, с гнездами на голове, с короткими ногами и низкими тяжелыми попами испанских женщин. Они темнолицые, выглядящие старше своих лет и своих мужчин, безвкусно одетые и непрерывно что-то громко и агрессивно галдящие – совсем другая порода и другое представление о прекрасном…
…Вот он – остров. От них всегда просто дух захватывает. А этот – особенный. Да, все острова особенные. Я понимаю, почему по одному из древних преданий король долго-долго не показывал своему сыну острова, которыми владел. Боялся, что мальчик очаруется и потеряет рассудок. Я теряю. От островов. Точно. Ничего не знаю про него. Кроме того, что это имя носил один из героев шекспировского «Гамлета». Принц Ланселот. Сэр. И этого вполне достаточно. Этот – и не остров даже. Это рисунок. Сангиной и сепией. Все серо-коричневое с пронзительными белыми домами – какими-то пустыми, как непрорисованные лица на портретах Кандинского. Овал есть, а черт нет. Просто белые прямоугольные стены небольших, как-то разбросанных безликих домиков – коробочек без лиц. И белесо-серо-черные горы. И серо-коричневая выветренная земля в складках. И море. И огромное небо. Думай сама, что хочешь, рисуй любые черты. И если у тебя с воображением все нормально, то дух захватывает сразу. Не то что в Италии, где за тебя уже все виньетки нарисовали, розовые кусты из окошек свесили, стены покрасили