сразу после новостей о Зеро. Или одновременно. Назовем это интуицией, да. Готовься в принципе получать много совпадений и необъяснимых звонков интуиции в ближайшие дни. – спокойно и как-то будто сквозь потаенную боль проговорил Марат, выпуская терпкий дым прямо в лицо Гаспара. Они стояли рядом, консул бессознательно потрепал пуговицы на одежде подчиненного. Подобное шло не от наглости или невоспитанности консула, но когда он о чем-то задумывался, обо всех окружающих он словно забывал. Гаспар не курил, но от дыма не подавал никакого вида недовольства. Привык. Не шелохнулся и от прикосновений.
– Мне идейка пришла. И не одна, – продолжил консул. – Раз уж все сорвалось с катушек, нужно действовать нестандартно. А для нестандартных действий нам нужны такие же неординарные люди.
Гаспар молчал.
– И в кои-то веки нам придутся к месту бандюги, всю жизнь проведшие в борьбе с Республикой.
– Вы хотите обратиться к оставшимся джиханам?
Марат щелчком выкинул окурок в окно. Казалось невероятным, но промахнулся, попал в раму, окурок упал на грязный пол.
– Не только к ним. А что касается «В»… Надеюсь, о его пробуждении не прочухали?
– Нет, – ответил Гаспар.
– Славно. С ним вопрос надо закрыть. Не спеша. Но оперативно. На этот раз – наверняка.
Марат подошел к окурку, поднял и сделал вид, что внимательно изучает его.
– Про то, о чем я говорил ранее… Вы не думаете, что Зеро не допустит подобного? – в голосе Гаспара не было тревоги, скорее присутствовала хорошая, деловая озабоченность.
– А вот мы как раз и проверим.
Со второй попытки Марат выкинул окурок.
Глава 3. Недопонятый слуга людей
10 год Новой Федерации
Один из островов архипелага Эйсав
За 7 дней до встречи на земле Судей
…Нет, старайся спасти самого себя. Боюсь я, чтобы сострадание не принесло вреда тебе. До дна исчерпаю я все зло, которое послала мне судьба…
Древний миф
Не хотелось признавать, но, похоже, хромота у тебя отныне навсегда. О подобном врачи редко скажут прямо, а самому как-то спрашивать о недуге, который будет сопровождать тебя всю жизнь, слишком неприятно. Колено ощущалось чужим, негнущимся, будто в него засунули надутый шарик. Однако ходить ты можешь и вполне спокойно, если не брать в расчет прихрамывание. От трости отказался за первые два дня физических упражнений.
Постепенно и сознание приходило в норму. Элементарные действия, будь то владение ножом, вилкой, использование туалета, умывание и прочее оживились в памяти довольно скоро. К сожалению, другие навыки или события продолжали таиться под покровом темной амнезии, но в данный момент тебя прошлая жизнь волновала слабо. Стоило признать: не так уж дурно пребывать в опрятной, аккуратной больнице с приветливыми медсестрами, внимательным профессором Лукой Паэльсом, со свежей и вкусной едой, ласковым климатом за окном, накрахмаленными простынями. Мутные знания о мире давали тебе понять, что