Бьянка Мараис

Пой, даже если не знаешь слов


Скачать книгу

было покончено, Пит повернулся ко мне. У него были поразительные темно-синие глаза, обрамленные длинными белесыми ресницами. Этот контраст сбивал с толку.

      – Привет, Робин. – Он вставил “х” в мое имя, разделив его на два. Роб Хин. – Ма приготовила для тебя рагу, – пробормотал он и протянул блюдо через забор. – Это мясо blouwildebees[34], очень lekker[35].

      Я сказала “спасибо” и неловко приняла блюдо. Я понятия не имела, кто такой blouwildebees, но предположила, что это какое-то несчастное животное, убитое во время охоты. Дома у Пита было полно трофеев, доказывавших охотничье мастерство хозяев. Головами зверей были увешаны все стены в гостиной и столовой, а шкуры зебр и леопардов служили коврами. Все эти мертвые глаза, следившие за каждым твоим движением, наполняли меня жутью. В доме проживали два белых бультерьера, и я спрашивала себя, не пополнят ли в один прекрасный день и их головы этот кошмарный настенный зверинец.

      Питу, кажется, не терпелось договорить и убраться, и он продолжил:

      – Мы очень сожалеть, когда услышать о что случилось. С твои ма и па. – Выражение искренней печали совсем не шло его веснушчатому лицу. – Они были хорошие люди и не заслужили, чтобы их убили негритосы.

      Однажды я слышала, как отец Пита распространяется насчет того, почему нельзя доверять негритосам, и самая веская причина заключалась в том, что они устроили в XIX веке. Дингаан, правитель зулусов, пригласил буров и Пита Ретифа, предводителя фуртреккеров[36], в зулусский королевский крааль, на праздник в честь договора, который они только что подписали. Буры, доверяя хозяевам и по просьбе Дингаана, явились без оружия. Когда праздник был в разгаре, Дингаан вскочил, крича: “Bambani abathakathi!”, что, вероятно, по-зулусски значило “Хватайте белых!”, и всех буров перебили.

      Речь папаши Пита меня тогда взбесила, потому что он произнес ее в присутствии их черной служанки, Саартъе, которая кивала на все, что он говорил. Однако всем было известно, что Беккеры доверяли Саартъе дом со всем содержимым каждый раз, когда уезжали в отпуск в Дурбан. Еще она хвалилась перед всеми служанками района тем, насколько больше ей платят и как семья о ней заботится. Когда я потом заговорила об этом с Питом, он не понял, что вызвало мое недоумение. Лишь пожал плечами и сказал: “Саартъе не черномазая. Она часть наша семья”.

      – Спасибо за рагу, – сказала Эдит. – Выглядит великолепно. Передай, пожалуйста, маме нашу благодарность за этот прекрасный жест.

      – Ja, я передать, Tannie. Она еще говорить, что сожалеть. Они приходить на похороны, и она печь пироги на них.

      Явно довольный тем, как он исполнил свой долг, Пит снова пожал руку Эдит. Потом повернулся и еле заметным кивком скомандовал своей ватаге следовать за ним.

      Улица готовилась к одной из вечерних партий в крикет, уличным фонарям предстояло стать прожекторами, когда стемнеет. Железная урна встала посреди дороги вместо настоящих воротцев, и бита уже прислонилась к ней в ожидании игрока. Отвал возвышался