светило солнце, а мне так хотелось природной трагичности – дождя или грозы. Чтобы потом люди шептались, гадали – сама спрыгнула или произошло ритуальное убийство…
Почему я решила сделать это днем? Да потому что представила себя размазанной по асфальту на целую ночь: от этого можно испортиться и в конце концов начать неприятно пахнуть.
Осторожно, на цыпочках, подошла к краю крыши. Совсем не хотелось смотреть вниз, от этого может закружиться голова (прочла в какой-то умной книге). «Остался один шаг… Только не открывай глаза, а то передумаешь!» – приказала себе.
И тут услышала истошное: «Мяяяяяууууу!» Помню, чуть не умерла на месте, так и не сделав этот последний шаг. Подпрыгнула от неожиданности, отступила от края – и разревелась во весь голос.
План оставаться спокойной рухнул к чертовой бабушке! С истерикой из меня выплеснулись страхи, горе, тоска, ужас и обида. Я никак не могла остановиться, брызги слез разлетались по белой кружевной кофте и оставляли некрасивые пятна.
Снова послышался крик кошки, и накатила безумная злость на это глупое создание. Я поднялась на ноги и, решив, что теперь нас будет трое «самоубийц-прыгунов», пошла искать свою помеху.
Неподалеку лежала куча кирпичей, небрежно прикрытых брезентом, – там-то и пряталась эта бестия. Аккуратно, чтобы не спугнуть, я приподняла край накидки. Рыжая кошка лежала, прижавшись к каменной груде, у нее было разорвано ухо и вывихнута лапа. Жалобно глядя на меня, она продолжала кричать, теперь уже не от боли, а от ужаса, что причиню страдание. «Дурочка, – растерянно пробормотала я, – не кричи, не буду тебя бить».
Тут кошкин живот сдавила судорога, и вместе с протяжным воплем из нее начал выползать темный комок. Она рожала! Панике моей не было края. «Не смей так делать! Подожди, говорю!»
Со стороны, наверное, зрелище было не для слабонервных: солнце, крыша и вопящая на кучу камней девушка.
Рыжуха обессилела, перестала кричать и готовилась к следующей схватке. У меня оставалось время сбегать за тряпками и водой. Не помню, как долетела до квартиры, но через десять минут я уже снова стояла на коленях перед роженицей и гладила ее живот. Котенок был жив, вылизан, с перегрызенной пуповиной, вовсю искал мамкину грудь.
Через двадцать минут опять начались схватки, кошка тяжело дышала, а в глазах стояли крупные слезы. Я уговаривала потерпеть и плакала вместе с ней.
Мой кошмар длился два часа. За это время на свет появилось пятеро котят! Мать терпеливо вылизывала каждого и урчала, как будто успокаивала их. «Да сколько же вас там?!» – мне не хотелось бросать кошку в такой тяжелый момент. Как только убирала руку с ее живота, она с трудом поднимала голову и смотрела так, словно просила не уходить.
Когда все малыши вышли, кошка затихла и перестала двигаться. Теплое тело едва вздымалось от слабого дыхания. Я завернула всех шестерых в тряпку и потащила в дом: «Только живи, родная», – твердила как молитву.
Мать