и длинный деревянный пенал, из которого торчали тоненькие заостренные палочки.
– Это твой рабочий кабинет, Ани, – довольно улыбнувшись, произнес бог мудрости.
– А это что? – я указал рукой на камень.
– Как что? Твое рабочее место.
– Рабочее место?
– Именно так. Писец садится, скрестив ноги, на плиту перед каменным кубом, макает кисточку в чернила и начинает выводить на папирусе буквы.
– Верните меня обратно! Слышите? Немедленно верните меня обратно, – потребовал я. – Я лучше буду горбатиться в своей конторе, чем царапать палками по папирусу, сидя на камне.
– А на что, собственно, ты рассчитывал? – удивился Тахути. Удивление его было притворным.
«А, действительно, не компьютер же здесь передо мной должны были поставить, – раздосадовано подумал я. – Вот влип. Теперь мучайся тысячу лет или даже больше…»
Я беспомощно взглянул Тахути, но тот уже безудержно ржал. Я даже не нашел, что ему сказать. Продолжая давиться от смеха, бог мудрости повел рукой, в результате чего куб с плитой и письменными принадлежностями исчезли, а вместо них возник широкий стол с удобным креслом и, вы не поверите, компьютер!
Аппарат был весь из чистого золота, за исключением экрана, который, кажется, был сделан из горного хрусталя.
У меня, само собой, перехватило дыхание от такой метаморфозы.
– Он что, работает? – тыча пальцем в устройство, пролепетал я.
– Обижаешь, – Тахути щелкнул пальцем, и экран монитора засиял, явив на мое обозрение последнюю версию программы Windows. На древнеегипетском языке, заметьте! Представляю себе лицо Билла Гэйтса, если б он это увидел…
Как только я подошел к столу, на экране возникло виртуальное изображение одной из певиц Тахути, которая пропела мне следующую песенку:
Варит повар обед день и ночь,
В мыле прачечник на берегу,
Крестьянина хлещет дождь,
У письмоносца вся жизнь на бегу.
Лишь писцу торопиться незачем,
Пред листом он застыл ожидающе,
Не чета ты неграмотным неучам,
Да найдут тебя завтра знающим!
– Я решил, что тебе будет привычнее работать за этим странным пузырем, чем за камнем с папирусами, – продолжил Тахути, после того как на мониторе вновь засияла заставка Windows.
– Ну, вы даете, Тахути. Ну, спасибо, – попытался я выразить свои чувства.
– Пустяки, – бог мудрости добродушно улыбнулся. – Кстати, это твое обращение на «вы»… – лицо моего собеседника стало серьезным. – Оно здесь не употребляется.
– Как же мне к вам обращаться?
– Можешь называть меня так: «О, Тахути, Дважды Великий, Повелитель Божественных Слов, Владыка Истины, Властелин Уна, Перворожденный…»
– Постойте, мне бы записать… – перебил я.
– Ладно, зови, как хочешь, – уловил мою иронию Тахути. – Только не на «вы». У нас так даже к Ра не обращаются, хоть он и триединый.
– Как это?
– Он Хепри