поручик Орлов, а это урядник Степанов и инженер Неплюев, мы из обоза полковника Калязина, идем в Ново – Архангельск. Мне нужен есаул Черемисов. Где я могу его увидеть?
Забросив за спины винтовки, казаки медленно подошли к гостям. Даже при тусклом свете костров были видны их изможденные, обветренные лица.
– Меня Иваном при рождении окрестили, – хрипло проговорил один из них, – за старшину я здесь. Этого Петром кличут, а это Ахат – морда татарская, приблудился с какого – то парусника. Но мы с ним дружим крепко.
– Где есаул Черемисов? – вновь уточнил поручик.
– Идем, ваше благородие, – кивнув, проговорил Иван. Беря из бочки стоящей у входа, длинную палку с обмотанной на конце просмоленной паклей.
Запалив факел у костра, Иван повел гостей на тыльную сторону двора, где зайдя за баню, поднял над головой сильно чадящий факел и хрипло произнес:
– Вот и наш гарнизон, ваше благородие, все туточки как один упокоение нашли.
– Что случилось? – в отчаянии воскликнул Орлов. С ужасом глядя на аккуратные гряды камней с крестами.
– Из зимовки в этом годе тяжко выходили, – тихо проговорил Иван, снимая шапку. – Чахотка с цингой навалились, вот и не сдюжили братки наши православные, да прибудут с ними молитвы наши и молитвы наших святых отцов.
– Неужели ничего нельзя было сделать? – тихо прошептал Орлов. Сквозь стиснутые зубы.
Он мог ожидать чего угодно, но только не этого. Отправляясь в форт есаула, чтобы выслать подмогу полковнику Калязину, никто и предположить не мог, что „Око империи "понесло такие чудовищные потери в живой силе и практически перестало существовать.
– А, что можно было сделать? – с досадой вымолвил Иван. – Ни лекаря, ни микстуры, ни бабки – шептухи с дурманом, да заговорами. Раньше – то хоть водка с чаями круто заваренными спасала, особливо в самое гадкое время – весной, а нынче и энтого ничего не завезли.
– Почему? – глухо спросил поручик. Чувствуя, как у него все закипает внутри.
– Сказывали из-за заметного расстройства в делах у купцов, да и в самом Ново – Архангельске.
– Выходит, что Максутов знал о вашем отчаянном положении и ничего не сделал, для его поправки?
– Пущай, ваше благородие, люди иду, трапезничают, да отдыхают с дороги, а мы тут погутарим, о делах наших скорбных.
– Да, конечно! Идите, согрейтесь, да много не ешьте перед боем! Это самое поганое, когда на сытый желудок в кишки пуля прилетает. Чего же ты, Иван, не спрашиваешь, с кем биться собираемся? – тихо проговорил Орлов. Чувствуя, как все клокочет внутри, от какой – то безысходности.
– А чего спрашивать? – отозвался тот, пожав плечами. – И так все понятно. Знаем уже, что чугучи идут за вами, числом за сотню штыков, что табором они встали недалече – оно не впервой ведь уже.
– Откуда же вы все знаете, еже ли разведчиков конных не имеете? – пробормотал Орлов. Продолжая смотреть на скромные ряды могил.
– Не имеем – это правда, – поддакнув, согласился тот. – Но мы с аулетами