Сергей, конечно, не помнит всех обстоятельств, при каких гулял по нему однажды. Но вот по маркерам – эпизодам, с психологической точки зрения важным для его личности, – этот сон превосходил предыдущие. Даже в каких-то моментах его вот-вот посетило бы чувство дежавю.
Живая изгородь зелёными стенами ограничивала пространство вокруг, создавая камерную атмосферу укрытия, являясь материальным символом того состояния, в каком Сергей полмесяца находился по воле Мнемозины. А там, снаружи, раздавался гул большого города – ощущаешь пульс и ритм жизни, из которого ты вдруг выпал, оказавшись в Саду.
По обеим сторонам длинных аллей, словно шахматные фигуры знаменитого краснодеревщика, стояли бюсты и статуи. Белый цвет камня оживлял восприятие Сада, придавая ему нарядный, законченный вид. Над головой – голубое море небосвода. Душу не покидало ощущение близости большой воды: вот-вот заблестит она, засмеётся меж стволов дубов и лип. Сергею казалось, что за решёткой Летнего сада находится ялтинская набережная – во снах и не такие обманы бывают.
На душе у влюблённого Сергея было радостно и спокойно. Словно все жизненные проблемы разрешились благополучно, и теперь можно насладиться жизнью во всю ширь.
Всё же одна мысль надоедливо пульсировала в голове Сергея, но и эту проблему можно решить – таково сейчас его настроение. В какой-то момент ему захотелось озвучить эту мысль.
– Если я всё вспомню – ты исчезнешь. Ты ведь моя выдумка, – предупредил он свою пассию. – Не рассказывай про меня ничего – я не хочу тебя потерять.
– То есть, по-твоему, я не существую? – с хитрой улыбкой спросила девушка.
«Ну-ну!» – покачала она головой.
– Сейчас я дотронусь до тебя, и моя рука пройдёт насквозь.
– Насквозь? – переспросила Инга и засмеялась.
Сергей потянулся к ней, чтобы доказать справедливость своих слов, а она стала от него со смехом отходить, дразня, уворачиваясь от его прикосновений. С того места, где Психея склонилась над спящим Амуром, и начались их салочки в Летнем саду.
Сначала прохожих было мало; Сергей не торопясь шёл за девушкой, давая развиться их игре, этой прелюдии. Ему казалось, стоит только захотеть, и он обязательно поймает свою сабинянку, как это сделал дикий римлянин на стоящей неподалёку скульптуре.
Вот и фонтан, и целая когорта древних философов вокруг него. Думаю, Демокрит, возле бюста которого сейчас стояла Инга, с удовольствием принял бы участие в их с Сергеем философских разговорах. Да и другие были бы не против.
Видимо, девушка засмотрелась на радугу в струях Коронного фонтана, иначе бы не позволила бы так близко подойти к себе. Сергей не мешкает, но Инга каким-то чудом снова избегает ситуации быть пойманной; её смех послышался в стороне от Сергея; и подслеповатый философ в берете как бы вторит ей.
Инга была неуловима. Теперь нужно быть внимательным вдвойне, дабы не упустить её из виду. Не зря Сергея посещала мысль о ялтинской набережной – по аллеям прогуливалось так много туристов, точно в самый пик сезона.
Инга