– будь что будет!"
Однако постепенно мой боевой задор проходил. Груз источал неприятный запах, и мне стало нехорошо. Я подумал о родителях. Маму было жалко. Каково это ей будет, когда она узнает, что я пропал? Ну ничего, зато теперь у них будет достаточно времени, чтобы повыяснять отношения, теперь им никто не будет мешать!
У меня кружилась голова. Я сидел, тяжело дышал и думал о том, как трудно приходится пилотам на таких кораблях. А я даже не догадывался об этом! Потом волной накатила тошнота и меня вырвало. Но это не принесло облегчения. Было чувство, что меня вот-вот вывернет наизнанку. Противно пахли тюки, всё вокруг отвратительно вибрировало. Я пытался хоть что-нибудь разглядеть в кромешной темноте, и от этого мои глаза просто лезли из орбит.
И тут ужас охватил меня всего, с ног до головы. Меня как будто облили ведром холодной воды. Я вспомнил! Ведь из трюмов грузовых кораблей после их отправления откачивают воздух! Если, конечно, не везут что-нибудь "живое". Как я мог про это забыть?! Куда мне теперь бежать, что делать? Я попался!! Животный, панический страх овладел мной. Я рванулся вперёд, туда, где, как я помнил, в кораблях была переборка между грузовым и жилым отсеками. Руки дрожали от слабости, коленки тряслись. Я с трудом протискивался между коробками и тюками. От физических усилий мне не хватало воздуха, я задыхался. Промежутки между коробками становились всё меньше, и я, в конце концов, застрял. Я понял: я погибаю! Из последних сил я рванулся вверх и влез сверху на коробки. Там я тоже мог только лежать, потому что сразу над коробками был потолок. Я почувствовал очередной приступ тошноты, свесил вниз голову и меня опять вырвало. И это, казалось, отняло у меня последние силы. Я лежал на коробках, со свистом дышал и плакал. Что я наделал?! Мысленно я прощался с родителями, прощался с жизнью.
Всё-таки мне удалось собраться с силами, и я опять пополз вперёд. Мне казалось, что это продолжалось вечность. В какой-то момент я, кажется, потерял сознание, но быстро очнулся. Что-то подтолкнуло меня изнутри. Вокруг была кромешная тьма, только кровавые круги плыли у меня перед глазами. В ушах звенело. Из последних сил я пополз ещё вперёд и, наконец, уткнулся в переборку. Где-то здесь должен был быть переход в жилой отсек, но найти его я уже был не в состоянии. Я попытался стучать кулаком в переборку. Бесполезно! Сломать её я, конечно, не смог бы никогда. Но вот стучать так, чтобы услышали… Но сил на это у меня не было. Тогда я достал из кармана куртки ключ и стал стучать металлической частью ключа по металлическому ребру стенки. Получалось довольно звонко. Я нащупал в кармане школьный форменный значок, вытащил из-под куртки Марту, посадил её на коробки рядом с собой и дал ей этот значок. Какое-то время мы вместе с Мартой цокали по переборке: она значком, я ключом. А потом мне стало совсем плохо. Судороги прошли по моему телу, я выронил куда-то в темноту ключ, и моя рука безвольно свесилась вниз. Мне было уже всё равно. Стучать больше я не мог, только горькие слёзы катились у меня из глаз. Я понимал, что