и только после этого говори о других. Путь страшен тем, что, сказав Я, ты говоришь не о себе, а сказав, ты понимаешь, что тем не являешься или этим не является Я.
Всем дан источник, он безмерно велик, но ты ушёл от него и твои мысли направлены не из него, а на созерцание его. Прими чашу терпения и не расплескай ни капли. Просто потому, что в ней твоя сила. Твоё обобщение направлено внутрь, потому ты говоришь о людях, а не о себе. Только тогда будет всё так как Я того говорю тебе, когда ты сам будешь говорить себе, ибо когда я говорю Я, то все остальные должны говорить от имени моего, ибо когда нет на земле справедливости по твоей вине, ибо тогда всё происходит в тебе и от тебя исходит. И нет тебе оправдания в тебе самом, ибо только тогда кидают люди камни и палки, когда не от кого защищаться. Отойди от них и прими чашу терпения, ибо тогда твоя воля исполнится. То всё, что ты свершил, сбудется и всё, что сказано тобой, обретёт себя в тебе же.
Отойди от людей, ибо они не знают себя и всё твоё не убудет от тебя, а всё их ещё скажет себя. Никогда не отступай от того, что сам себе говоришь. Скажи главное и ты увидишь свет, озарённый изнутри источника в себе самом. Слово, возникшее ни от куда побуждает тебя думать о себе, так как сам себе говоришь, ибо то, что сказано здесь обретёт себя в том, что само по себе является преждевременным по своим и по твоим понятиям. И тогда представляется случай сказать себе, то сам себе побуждаешь слушать себя, когда всё происходит, то тогда и происходит обратное в тебе самом и только тогда, когда всё происходит, то только тогда мы с тобой обитаем на разных полюсах и само по себе говорим о себе и о тех, кто скажет себе всё от себя. И когда произойдёт, то Я сам тебе скажу всё, что велено тебе мне сказать.
Мир дому твоему и всё, что происходит от того, что всё к лучшему стремится. Но то, что так благородно, то и славно.»
– Это что…, тебе твоя сестра передала, нелепость какая-та? Откуда у неё это?
– Я сначала тоже отнёсся к нему как к чему-то незначительному, а потом понял, что это обращение, обращение к человеку, а мы его не можем понять, даже прочитать пока не можем, потому что нам непонятен этот язык, мы незнаем его.
– Ты хочешь сказать, что это некое послание более высокого разума? Кому? Для кого оно, если, как ты говоришь, мы незнаем языка, тогда зачем посылать?
– Ты помнишь Петра? Это только мы, и то лишь в какой-то степени понимали кто он, а учителя? Разве у них была возможность хоть как-то определить, что он за человек, или вообще кто ни будь догадывается о существовании таких как он? Сегодня это практически невозможно. Если этот текст прочитать так как читает Пётр, тогда сразу всё встаёт на свои места.
Я просматривал письмо, пытаясь снова и снова, методом подстановки декламации Петра, понять суть написанного. Мы долго молчали, каждый был погружён в свои мысли, но эти мысли были навеяны воспоминаниями.
Пётр учился с нами с первого класса. Невысокий, коренастый и физически очень сильный он был крайне нелюдим и угрюм. Ни с кем не поддерживал хоть какого ни будь видимого контакта. Только Кира в какой-то степени